Особенно,... 
69 
— Еще бы не зацепило, — прогудел бас. — Вам когда в последний раз отпускали грехи, Людвиг?
Я промычал нечто невнятное, пытаясь пересилить в себе желание упасть на колени и биться лбом о землю, пока меня не простят за все мои прегрешения. Достаточно неприятное ощущение — потерять волю и превратиться в фанатика веры. Дыхание перехватывало так, что в горле начинало клокотать, язык, вопреки моему желанию, начал произносить молитву.
— Э-э-э… — с досадой произнес усмехающийся голос. — Феломиченцо, пойдем проверим, что там с кровососами, а вы, мастер Титко, помогите брату Курвусу.
— За стражами я только еще и не ухаживал, — ответили ему, но кто-то взял меня за локоть с другой стороны.
Хоралы поутихли, перестали реветь так неистово, да и у меня пропало желание рвать на себе рубаху и каяться, но в голове все еще играла органная музыка, а свет по-прежнему заливал все вокруг. Меня усадили, и я почувствовал тяжелую ладонь у себя на лбу. Зашипело, словно на сковородке, свет померк, появилось поле, трава, клевер, ползущие над лесом безмятежные облака и солнце в зените.
— В церковь все-таки следует ходить почаще, мастер ван Нормайенн, иначе кто-нибудь может счесть, что вы избегаете веры.
— Я слишком мало грешу, чтобы заходить в каждую из церквей на моем пути, брат Курвус. — Язык с каждым словом становился мне все более послушен.
Каликвец из монастыря Дорч-ган-Тойнн улыбнулся:
— Вижу, что, несмотря на бороду, вы смогли меня узнать.
Когда мы познакомились, он брился гладко, а теперь зарос, точно медведь. Видно, дал какой-то обет. Впрочем, не узнать монаха было бы очень тяжело. Такой рост и ширина плеч встречаются нечасто. Да и меч на поясе очень узнаваем. Не в каждом клинке заключен светлый одушевленный, а точнее — ангельское благословение, такое ни с чем не спутаешь.
— Посидите немного, страж. Через несколько минут вы придете в себя.
Разумеется, я поступил так, как он просил. Церковная магия штука серьезная. Конечно, в первую очередь она предназначена для нечисти, иных существ и колдунов, но и обычным людям при контакте с ней порой бывает не очень хорошо.
— Это мастер Титко Иовичков.
Человек, с которым меня знакомили, был похож на небогатого дворянина, отправившегося в путешествие. Судя по имени, он откуда-то из Чергия или Ольского королевства. Этот Титко был уже немолод, очень худ и выглядел несколько болезненно. Из-под густых усов сверкнула неискренняя улыбка.
— Вам повезло нас найти. Мы как раз собирались заканчивать с обедом и уезжать. Что бы вы тогда делали со старгами?
— Бежал бы дальше.
Титко рассмеялся. Было в нем что-то странное… что-то такое, что я мог уловить лишь краем глаза, но у меня никак не получалось разглядеть и понять, в чем дело.
Два других монаха тем временем изучали дымящиеся останки кровососов.
— На ловца и зверь бежит, братец Курвус, — Титко кисло улыбнулся. — Старг вам преподнесли прямо на блюдечке. Ну что же… мне меньше работы.
— Работы на вас, мастер Титко, хватит, — сурово ответил монах.
— Не сомневаюсь, — неожиданно зло ответил ему мужчина. — Будем продолжать искать редких зверушек в этих окрестностях.
— Ну, уж редкостью их не назовешь, — сухо сказал я. — Всего лишь час назад их было шестеро.
— Шестеро? Полноценное гнездовье недалеко от человеческого жилья? Мы даже не надеялись на такую удачу. Но вас преследовали только три. Где остальные?
— Мертвы.
— Обычный страж убил троих кровососов, — покачал головой Титко, всем своим видом показывая, что не верит ни единому моему слову. — И чего только в мире не бывает.
Про Пугало и знак я распространяться не стал.
— Где это произошло?
— На старом тракте. Какой-то лесной хутор возле большого водопада.
— Это Грейндермейсс. Отсюда до него почти две мили. Однако вы быстро бегаете, страж.
— Не о том думаете, мастер Титко, — сурово сказал монах. — Если там обитали старги, да еще настолько одуревшие от крови, значит, мы роем в правильном направлении.
— Ничего удивительного, — равнодушно ответил усатый господин. — Сколько с вами было человек, страж?
— Достаточно.
— Кто-нибудь уцелел?
— Не дам такой гарантии. Я убегал в спешке.
— Но если они все погнались за вами, значит, могли и оставить кого-то в живых.
— Угу. Только сперва отравили. Старгам плевать, какую кровь пить. Мертвую они ценят не меньше, чем живую.
69 
