37 
— Хорошо, я буду с вами совершенно откровенен, — произнес герцог. — В настоящий момент пропасть, разделяющая наши страны, все углубляется.
— Но почему?
Прежде чем ответить, герцог помедлил, видимо, стараясь подобрать нужные слова.
— У меня такое чувство, хотя хотелось бы надеяться, что оно ошибочное, что мир держится на волоске.
— О нет! — воскликнула Иоланда. — Мы же не начнем заново воевать? И как может Бонапарт хотеть войны, которая, несомненно, разрушит все то, что он пытается восстановить.
Говоря это, Иоланда ощутила ужас при мысли о начале войны. Они с Питером тут же станут ее жертвами, ведь им придется покинуть Францию. А куда они могут направиться? Им придется прятаться и от французов, и даже, что еще страшнее, от своих соплеменников.
А может случиться и так, что, раз они изображают из себя французов, Питера заберут в наполеоновскую армию, и тогда придется сражаться против своего народа…
Тревога так явно читалась на ее лице, что герцог обеспокоенно спросил:
— Неужели само предположение, что ваша страна будет воевать с моей, так напугало вас?
— Разумеется, как же может быть иначе, — ответила Иоланда. — Но ведь вы, монсеньор, из тех людей, что могут сохранить мир.
— Вы наделяете меня в своем воображении властью, которой я вовсе не обладаю, — пожал плечами герцог. — Я здесь только в качестве туриста, путешествующего для собственного развлечения.
Иоланда сомневалась в правдивости его слов, но она не осмелилась подвергнуть их сомнению.
— Я знаю, что в Англии вы пользуетесь очень большим влиянием. Я не могу поверить, что англичане не прислушаются к вашему мнению, если даже французы откажутся это сделать.
— Мне, как и большинству англичан, предпочтительнее было бы, чтобы в Европе сохранялось устойчивое равновесие.
— Конечно, — сказала Иоланда, — но для того, чтобы достичь этого, есть только один выход — вы должны каким-то способом образумить Бонапарта.
Она произнесла это, явно не подумав, с кем говорит и где она находится. Голос ее прозвучал чересчур громко, и герцог быстро огляделся по сторонам, не услышала ли речь девушки пара, сидящая за соседним столиком.
Неподалеку от них ужинал среднего возраста мужчина с молодой, очень красивой и самоуверенной спутницей.
Но к счастью, они были всецело поглощены своим разговором и не обратили внимание на высказывание Иоланды.
Герцог нарочито понизил голос.
— Как бы ни была интересна эта тема, я бы все-таки предложил побеседовать о других, более приятных вещах. Не хотелось бы столь серьезным разговором испортить впечатление о первом вечере, проведенном вами в Париже.
— Да-да, разумеется, — быстро согласилась Иоланда. — Я очень извиняюсь за то, что была так несдержанна.
— Теперь моя очередь выбрать предмет разговора, — сказал герцог. — Я бы хотел кое-что узнать о вашей семье и о вашем происхождении.
— Почему это вас интересует?
— Потому что у меня создалось впечатление, что, несмотря на ваш прекрасный французский язык и темный цвет волос, вы не выглядите настоящей француженкой. Что-то в вас есть такое неуловимое и неосязаемое…
— А может быть, вы сделаете ошибку, монсеньор, если будете слишком настойчиво докапываться до истины. Мне всегда говорили, что тайна, скрытая в женщине, особо привлекает к ней мужчин.
— О, вы впервые заговорили как настоящая женщина.
— Почему впервые?
— Потому что до этого момента вы не делали никаких попыток привлечь внимание мужчины, что явно не в характере француженки.
Иоланда рассмеялась.
— Надеюсь, монсеньор, вы не станете обвинять меня в том, будто я кокетничаю и стараюсь понравиться вам.
Сказав это, она тут же подумала, что такие слова и есть в некотором роде кокетство. Неужели она и вправду пытается флиртовать с ним?
Но как ей вести себя с ним? Как не наделать ошибок, находясь в обществе мужчины, подобного герцогу.
В прошлом Иоланда имела возможность разговаривать лишь с друзьями отца, когда была еще совсем молоденькой, позже — с приятелями Питера, которые были не старше ее брата. Герцог же был зрелый мужчина, явно с большим жизненным опытом. Сама его личность как-то довлела над Иоландой.
Хотя Иоланда немного побаивалась герцога, но от него исходило обаяние, которому она не в силах была противиться. Иоланда желала бы поспорить с ним, что-то ему доказать, дать ему понять, что, несмотря на ее положение служанки, она обладает умом и образованием и вполне способна быть ему достойной собеседницей.
37 
