182 
Проснувшись на заднем сиденье патрульной машины, я горько пожалел, что не устроился дремать где-нибудь на кладбищенской скамейке. Жутко болела спина. Так неудачно я не отдыхал даже в поле. Нет, положительно расклеиваюсь я. Теряю форму. Не хватало еще опозориться сейчас, когда так многое зависит от нас троих. Я стиснул зубы и, перемогая себя, выполз из машины на свежий воздух.
Ночная буря немного подустала, но ветер с залива все так же гнал воды Потомака вспять. Хмурые тучки старались быстрее пролететь над городом, словно зловещее присутствие лаборатории и им действовало на нервы. Может, это загадочное поле деформатора виной тому, что я так плохо выспался? Когда-то мне хватало двух часов дремы урывками. Наверное, я тогда был моложе.
Подойдя к «Бригантине», я стал свидетелем немного интимной сцены – Андрей с Кейт дремали на заднем сиденье, полуобнявшись. Американка лежала спокойно и расслабленно, будто в своей постели, а мой товарищ, поддерживая ее, сам скорчился в такой позе, что у меня от одного взгляда затекли плечи. Полная идиллия. Я улыбнулся своим мыслям и напористо постучал в стекло. Жаль будить вас, милые мои, но надо. Не так у нас много времени.
Андрей открыл глаза – совершенно незаспанные, так что дело и правда в возрасте, – смущенно попытался выдернуть руку, служившую Кейт вместо подушки, но не сумел даже разбудить сладко дремлющую американку. В конце концов ему пришлось свою нареченную довольно неласково расталкивать. Стакан холодной воды помог бы лучше, но его-то у нас как раз и не было.
– Куда вы двинетесь, Андрей? – спросил я, когда все члены команды пришли в себя и были готовы к подвигам.
– На юг, – решительно ответил он. – Юг и юго-восток. Далеко забираться не стану, а то не успею вернуться.
– И я вас умоляю – обойдитесь без лишних жертв! – наказал я ему. – Мы все же не с Соединенными Штатами воюем, а с бандой политических авантюристов.
– Постараюсь запомнить, – пообещал он серьезно. – Я возьму патрульную машину, можно?
– Я не против. Только обменяемся за городом, когда наши пути разойдутся. И насчет денег… – Я полез в карман. – Держите. Это почти вся моя наличность, но я себе оставлю идекарту. Вам наличные нужнее.
– А вас по ней опознать не могут? – заопасался мой товарищ.
– Нет, – покачал я головой. – Или вы думаете, что на каждом гостиничном счету значится «ночевал агент охранки»? Карта выдает номер счета номинальной фирмы. По договоренности с банком Ротшильда. А Ротшильд тайну вклада хранит крепко.
Андрей кивнул. Кейт, против обыкновения, не произнесла ни слова, только смотрела на моего товарища озабоченно и чуть тоскливо.
Мы отъехали от Арлингтона километров на двадцать, прежде чем я решил, что нам пора расстаться. Место было подходящее – вокруг дороги поля, безлюдье, автомобили проезжают редко-редко.
Я вылез из патрульной машины и постоял немного, вдыхая пронзительный осенний воздух, подставляя лицо порывам ветра. Я хотел дать Андрею и Кейт еще несколько минут побыть вместе. Им это полезно.
По дороге на Манассас, штат Виргиния,
29 сентября 1979 года, суббота.
Анджей Заброцкий
– Анджей!
– Да?
– Постарайся остаться живым.
– Обязательно, – пообещал я. – Ведь меня будет ждать самая замечательная девушка во всей штатовской полиции.
– Все шутишь?
– Нет. Я серьезно.
Кейт отвернулась.
– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, – поспешно сказал я. – Но…
– Нет, все в порядке. Только… ты возвращайся. Обьязательно.
– В русском языке, – улыбнулся я, – есть еще одно слово. «Всенепременно». Я всенепременно вернусь к тебе. Обещаю.
– Смотрите, мистер Заброцкий. А то ведь я найду вас сама.
– Мисс Тернер, – позвал Щербаков, высунувшись из «Бригантины». – Время.
Кейт взглянула на меня. Я прижал ее к себе и… отпустил, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось никуда ее не отпускать. Вот так стоять посреди дороги и изо всех сил прижимать к себе девушку, которую я впервые увидел шесть дней назад. А великие империи и республики с демократиями пусть горят синим пламенем – туда им и дорога скатертью.
– Анджей, я…
Дверца машины захлопнулась, и серебристый «Крайслер» рванул с места, подняв облако водяной пыли.
А я остался один.
Автомобиль давно уже скрылся в туманной дымке, а я все стоял и смотрел на дорогу, словно ждал чего-то. Сам не знаю чего.
Наваждение какое-то. Ну да ладно. Мне сейчас предстоит, может, самое веселое дело во всей моей недолгой пока еще жизни – поднять на уши пол-Америки и, желательно, уцелеть при этом.
182 
