110 
– Три минуты, тан комендант.
Ликтам нужно будет не меньше пяти, подумал Раскона. Если повезет, второго выстрела у них не будет. Но неужели они даже не взяли в расчет, что в форте имеются свои мортиры?
– А как происходит наводка по закрытой цели? – с интересом спросил брат Агероко.
– Просто, – начал объяснять ун-майор. – Видите вон там, на стене, сержанта, что размахивает разноцветными флажками, будто ярмарочный паяц? Он стоит точно на прямой между батареей Алессандро и кечем, а флажками показывает дистанцию. Раньше у нас была магическая линза на башне, – добавил комендант, – но с тех пор, как брат Валенса помер от сифилиса, мы приспособились обходиться без магии. Выходит, доложу я вам, не так уж плохо – на последних учениях третьим выстрелом угодили прямо в плот, щепки так и брызнули!
– Мы готовы, тан комендант!
– Так стреляйте! – рявкнул ги Сикейрос.
Согнувшийся у мортиры канонир отскочил в сторону, дернул за шнур – и орудие, подпрыгнув, исчезло в ослепительной вспышке. Дворик форта наполнился дымом, сквозь который слышались крики раненых… и резкое шипение.
– Всем укрыться! – скомандовал Диего. Подобный приказ был, разумеется, грубейшим нарушением устава, но у маленького тана не было лишних секунд, чтобы ждать пока ун-майор выйдет из ступора. – Укрыться!
Он хотел добавить еще пару слов, но в этот миг какая-то неведомая сила дернула его за ворот, заставив с маху приземлиться на пятую точку. Коменданту повезло меньше. Удар под колени уронил его на спину, и судя по донесшимся из-под забрала проклятьям, это было весьма болезненно.
– Такие команды, – наставительно сказала Интеко, – хорошо подкреплять личным примером.
– Брат Агероко…
Монах даже не взглянул в сторону маленького тана. Он был бледен, как снег, на лбу выступили капли пота… а затем лицо его страшно исказилось и в этот миг под башней глухо рвануло.
– Четыре, – продолжая кривиться, прошептал Агероко. – Я успел погасить четыре запала… но их было пять.
– Вы сделали все, что могли, святой брат, – ун-майор встал. – И никто не ждал от вас большего. Но… проклятье! Эй вы, там, хватит изображать мышей! И вы, сержант, да! Займитесь ранеными! И живо залейте чего там полыхает… эту проклятую телегу, пока огонь дальше не перекинулся! Да, и дерево тоже! Ох, мать и так его растак, ну и погром…
Диего тоже начал подниматься, но почти сразу поспешно упал обратно. На этот раз бомба ликтов пролетела, казалось, над самыми стенами – и рванула позади форта, заставив камень под маленьким таном ощутимо содрогнуться.
– Перелет, – констатировал ги Сикейрос. – Пяткой бью, следующее яйцо этот ликтский бастард положит прямиком в нашу корзинку! Зараза… ничего не видно в этом дыму. Тан Алессандро, вы живы?
– Да.
– Пошли вниз, – ни обращаясь ни к кому конкретно, произнес ун-майор. – Глянем, что можно сделать.
Насчет «глянуть» комендант был слишком оптимистичен. Дворик заполнял пороховой дым, а очаги пожаров, – около которых пока были слышны богохульства и кашель, а не плеск воды – вовсе не добавляли воздуху свежести и прозрачности. К счастью, в арсенале монаха нашлись чары, благодаря которым находившиеся рядом с Агероко могли хотя бы дышать, а не задыхаться.
В конце концов ги Сикейрос нашел командира мортирной батареи у входа в казарму. Ка-лейтенант сидел, водрузив правую ногу на чурбак, и тоскливо разглядывал сапог, голенище которого было распорото от верха до подошвы. Повязка, криво и неумело наложенная ниже колена, уже пропиталась бурым почти на всю длину.
– Я займусь этим! – отодвинув Диего, монах склонился над раненым. – Сейчас…
– О-о-о! Благодарю вас, святой брат…
– Что с потерями? – отрывисто спросил ги Сикейрос. – У вас остался хоть кто-нибудь или мне снять людей с пушек?
– На один расчет наберется, – после короткой паузы ответил Алессандро. – Но тан комендант… даже при половинном заряде… люди боятся. Если б не нога, я бы сам дернул за шнур…
Даже сквозь пороховой дым было видно, как ун-майор начал багроветь.
– Проклятье, ваши люди что, не понимают, что у нас тут немного война?! – рявкнул он. – Или они хотят дождаться, пока бомбы ликтов разнесут здесь все и вся?! Клянусь…
– Выстрел! – донесся сквозь дым истошный вопль с башни.
«Благородный тан, роющий носом землю под обстрелом, выглядит чересчур простонародно, – вспомнил Раскона одну из сентенций Вальдеса Марратоа. – Но благородный тан, ставший трупом, выглядит просто трупом. Запомни, Диего: коль мы не считаем зазорным кланяться королям, стоит и ядрам оказать не меньшие почести – они ведь могут снести голову ничуть не хуже любого монарха!»
110 
