6 
— Привет, дорогая, — сказала Элли, увидев на дисплее номер Лиз.
— Привет, Элли. Рита с тобой?
— Ну да. Она прекрасно работает.
— Это хорошо, потому что, кажется, ей придется сделать за меня мою вечернюю работу.
— Одной?
— Есть проблемы?
Голос Элли вдруг стал деловым:
— Она прекрасно справится. Эй, босс, я же знаю, где ты. Что-нибудь случилось?
— Нет, все в порядке. Просто я решила вечером не работать. — Лиз пожала плечами. Это не было ложью — она не собиралась не работать. Но и развлекаться, как подозревала Элли, тоже не собиралась. — Остаток дня я буду недоступна. Предупреди девочек. Если возникнут проблемы, пусть звонят тебе, а не мне.
— Так точно, босс! — сказала Элли и рассмеялась. — Как здорово!
Лиз улыбнулась. Хорошо, что Элли нравятся ее новые обязанности.
— До завтра, дорогая.
Она выключила телефон и пошла на кухню. Да, она обещала себе, что не будет проверять, есть ли у Кейна еда, но сейчас, когда он так болен, ему нужны, по крайней мере, куриный бульон и апельсиновый сок. Не найдя ни того ни другого, она взяла сумку, ключи и вышла на улицу.
Купив противогриппозные препараты, куриный бульон, апельсиновый сок и книжку в бумажной обложке, она вернулась. Взяв чистый стакан, тихонько вошла в спальню. Он не спал.
— Лиз?
— Да. Я принесла лекарства. Примешь?
— Конечно.
— Тогда присядь.
Она вылила порцию лекарства в маленький пластмассовый стаканчик и протянула Кейну. Он одним глотком выпил густой сироп, вернул ей стаканчик и опять лег.
Она отнесла лекарства в ванную. И вдруг испугалась. Уход за ним мог вылиться в проблему. Нет, она боялась не того, что ею овладеет прежнее чувство к нему. Завтра она забудет об этом, хотя бы потому, что уже одна мысль о связи с ним вызывает болезненные воспоминания.
Но Кейн терпеть не может быть кому-либо чем-либо обязан. Если она пробудет с ним слишком долго или сделает для него слишком много, он решит, что он у нее в долгу. А для него оказаться у кого-то в долгу значит проявить слабость. А он никогда не проявляет слабость.
Убедившись, что он уснул, Лиз вышла из комнаты, пошла к машине, нашла там брюки и футболку, переоделась в ванной на первом этаже, взяла книгу и стакан с апельсиновым соком, и, устроившись на софе в кабинете, погрузилась в чтение.
Она подходила к Кейну примерно раз в час, убеждалась, что он спит, и возвращалась в кабинет. Но когда, зайдя к нему в четвертый раз, она уже закрывала за собой дверь, он позвал ее:
— Ты куда?
Она опять подошла к его постели:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Кейн сел. — Иди обратно в кровать.
Она поняла: от жара он бредит, путает прошлое и настоящее. Лиз улыбнулась, принесла немного воды и приложила стакан к его губам.
— Пей.
Пока она держала стакан у его губ, он положил руку ей на бедро, потом опустил ниже. От неожиданности Лиз едва не разлила воду. После разрыва с Кейном она ни с кем не встречалась, и прикосновение мужской руки показалось ей и пугающим, и чарующим одновременно…
Он улыбнулся:
— Мне уже лучше.
Стараясь не обращать внимания на разлившуюся по ней теплоту, она произнесла голосом строгой няни:
— Ты бредишь.
Он гладил ее слабой рукой, тоскливо глядя затуманенными лихорадкой глазами.
— Пожалуйста. Мне правда лучше. Ложись в постель.
Эти слова Кейн произнес хриплым шепотом, со страстью, которая, казалось, жила в нем, как самостоятельное существо. Лиз напомнила себе, что это не Кейн. Тот Кейн, за которого она вышла замуж, был холодным, замкнутым человеком. Но что-то в ней не могло не признать, что сейчас он такой, каким она всегда хотела его видеть. Любящий. Тянущийся к ней. Счастливый только лишь из-за того, что она рядом.
И это напугало Лиз больше, чем его рука на ее бедре. Желание и надежда уже подвели ее однажды, когда она так неожиданно вышла за него замуж в Лас-Вегасе. Он был тогда таким добрым, казался таким счастливым… И она наивно поверила, что, если они поженятся, а не будут жить за тысячи миль друг от друга, каждый их день будет счастливым.
И так действительно было — первые три недели. А потом погиб его брат, и Кейн вынужден был помогать отцу вести семейное дело в Канзасе, прибегая для этого к электронной почте и телефону, а еще руководить «Нестор констракшн». И брак стал для него еще одной обязанностью. Лишним грузом.
Вот о чем ей надо помнить. Она стала для него лишним грузом.
6 
