115 
— Магия.
— Нет. Он мчится силой звуковой вибрации, представленной четырьмя тысячами мельчайших серебряных колокольчиков, звук которых...
— Каких, к троллю в задницу, колокольчиков?!
— Серебряных, — без тени насмешки повторил Крукс. — Разве вы не слышите звон?
Звон я и в самом деле слышал, только он был какой-то... странный. Вдобавок, я слышал не только звон...
— Ффад мзарги!
Первое, что я сделал, проснувшись по-настоящему, — немедленно пожалел об этом. «Bundushathur» трясся, словно в лихорадке, а из-за бортов несся пронзительный вой.
— Что происходит? — голос Бренды был почти не слышен за свистом ветра и ревом, ответ же гнома я больше угадал, чем расслышал:
— Разламываемся!
— Па-аче-ему-у?!
На этот вопрос бригадир-пилот не прореагировал, полностью сосредоточившись на манипуляциях с рычажками, рычагами, рычажищами и прочим набором типично гномских амулетов, находившихся в пределах досягаемости его лап.
— Могу высказать предположение, — несмотря на отчаянность ситуации, Рысьев выглядел довольным, словно сытый кот.
— Ну?!
— В сферу обязательных интересов должности, которую я, — вампир слегка усмехнулся, — до недавнего времени занимал, среди прочего входило также пристальное наблюдение за прогрессом в области изготовления пороха. В том числе и гномьим. Конечно, сейчас я могу оперировать данными полугодовой свежести, но не думаю, что в данной области имел место радикальный прорыв...
— Граф, — не выдержал я. — Ты уверен, что у нас хватит времени выслушать не только вступление, но и основную часть твоей чертовой лекции?
— Уверен, ибо я уже к ней перехожу. С помощью электричества гномам удалось решить проблему синхронного зажигания. Но! Насколько мне известно, современный уровень технологии, в том числе, повторюсь, технологии гномьей, не позволяет добиться гарантированно равномерного сгорания пороховой шашки. Фон Вайт в своих ракетах пытался решить эту проблему с помощью дрессированных саламандр, но особых успехов также не добился — духи огня, как известно, слишком изменчивы и непостоянны.
— Но взлететь-то мы взлетели...
— В момент старта тягу создавала лишь одна, притом расположенная на оси симметрии, ракета. Тогда возникающие в силу вышеизложенной причины помехи нашему пилоту удавалось кое-как компенсировать. Сейчас же он попытался задействовать бустеры на крыльях... причем, как я понимаю, те из них, что были установлены дальше прочих.
— Кого-кого он там попытался задействовать?
— Не кого, а что, — педантично уточнил вампир. — Бустеры, иначе именуемые пороховыми ускорителями.
— Удивительное дело — летать еще толком не научились, а словечки особые уже навыдумывали!
— Да этому словечку в обед ровно три Эпохи стукнет!
— Во-во... а летать так за все это время толком и не научились! И что же не так с этими клятыми бустерами?
— Они создают разную тягу, — вампир оглянулся, видимо, в поисках ошарашенных лиц, которые после столь выдающегося открытия с воплями «эврика», «ну конечно же» и «спасайся, кто может!» повинны были окружить их сиятельство со всех шести сторон.
— Ну-у-у?
— А крылья, видимо, отнюдь не рассчитаны на подобную нагрузку.
— Их рассчитывали гномы! — гордо произнес Малыш. — И позволю себе напомнить, Николай, за последние полтысячелетия не было ни одного случая, чтобы расчеты гномов, относящиеся к конструктивной прочности, оказались неверны!
— Да ну! А как же знаменитое Вестминстерское яйцо?
— Исключение, подтверждающее правило! — кажется, Уин начинал понемногу заводиться. — В составе комиссии был гном, — как и эльф, к слову сказать, — и именно гном предоставил почтенной комиссии доклад о том, что, по его расчетам, итоговая прочность не будет соответствовать заявленной строителями. Три фунта весил тот доклад! И что? Его выслушали? Разумеется, нет! Причем некоторые остроухие...
— В любом случае, — холодно сказал русский, — за последнее полтысячелетие лично я также не могу припомнить ни одного успешного полета аппарата тяжелее воздуха. Куриные подскоки Адера вряд ли можно возвести в сан таковых[37].
— Д-дерьмо! — простонала бледная Роника. — Ну п-почему они не могли с-сделать п-порох п-получше!
— Потому что! — рявкнул Викки. — Мы, гномы...
Остаток его фразы был заглушён треском справа. Плотный шелк обшивки лопнул вдоль футов на семь — словно бы специально для того, чтобы предоставить нам возможность полюбоваться зрелищем отламывающейся оконечности крыла. Оторвавшийся кусок, под которым все еще продолжал изрыгать огонь и снопы искр толстый бурый цилиндр, — видимо, это и был упомянутый Рысьевым бустер, — бешено крутясь, унесся вперед. «Bundushathur», чуть накренившись на укоротившееся крыло, на миг замер, словно бы раздумывая — а затем мы все дружно узнали, что чувствует муравей, в ветреный осенний день забравшийся на опавший лист.
115 
