Взгляд со стороны. Бродяга
Бодренько гансы подсуетились! Хотя о чем это я? Как раз в это время они и начинали… точнее, начинают оттачивать свою систему, накрывшую невидимым колпаком всю Европу. А мы, так сказать, подопытные мышки и дрессировщики в одном флаконе.
Ребята крайне удачно погулять вышли. И теперь мы можем с ними сыграть в настоящую игру! Сценка «Лох и каталы», если честно. А хрен ли? Магнитофоны сейчас — чуть ли не один из главных козырей немецких контриков, и представить, что подобная аппаратура будет у безвестных диверсов в лесу, Мюллер не сможет, даже потребив качественную голландскую «травку».
Емкости тотеновского телефона в режиме записи хватит часов на двадцать, так что запротоколируем все, проанализируем спокойненько, а там и пошалим. Точнее, уже анализируем, поскольку немцы для оперативности не особо шифрованием заморачиваются, резонно посчитав, что при нынешних темпах наступления наши тыловые переговоры будут волновать далеко не в первую очередь, а шпарят в телефонном режиме, не забывая, впрочем, использовать коды. Кстати, пару дней назад Алик наконец-то раскололся — детство он, оказывается, провел в братской ГДР. С пяти лет там тусовался вместе с папой-капитаном. Так что акцент к нему прилип — не отдерешь. Верхнесаксонский. Что это значит, я конкретно не копенгаген, но, судя по реакции немчуры на его болтовню, — все в полном порядке. Как-то раз один из пленных даже истерику закатил: мол, лучше буду с клятыми комиссарами разговаривать, чем с гадом, предавшим немецкую кровь! Пришлось Тошку за переводчика сажать.
Я, конечно, сглупил, отбив шифровку об РСХА, можно было в принципе и подождать. Но прикармливать Центр важно и нужно. Чем больше дадим — тем доверия больше. Нет, не щенячьего и бездумного, а расчетливого, рачительного даже. Резать курицу, несущую тяжелые яички, отливающие желтым цветом, никто не станет. А у нас просто гремучий коктейль получается: «стратегичка», вроде сегодняшней радиограммы, оперативная «текучка», которую Тотен выуживает из трофейных документов и пленных, чутка технической информации… По меркам этого времени, на хорошую агентурную сеть улов.
О, вот и командир!
– Что говорят? — кивает на рацию, возле которой Тотен притулился.
– Сейчас — ничего. У них доклад — раз в час, — отвечает. — Я пока перехваты записанные слушаю.
– И много наслушал?
– Не очень. Самое главное — они до утра тут куковать будут. На случай если мы снова на связь выйдем. В поддержку к ним две роты перебросили. В Кличев и Скачок. Как вы и предполагали, да?
– Где-то так… Что за роты? И почему в Скачок, а не в Городец? Он поближе к лесу будет… — Саша полез за картой.
– В Кличев, как я понял, специально перегнали, а в Скачке маршевую тормознули. Пополнение сорок шестого мехкорпуса. И только на сутки…
– На сутки? Уже хорошо! Тут сутки, там час… Подожди! Сорок шестой корпус вроде сильно севернее дислоцируется. Под Ярцево, так?
– Саш, я помню, что он из второй ТэГэ, но они сами по радио сказали, что маршевая рота из «Гроссдойчланда»14.
– Ладно, сейчас морочить себе голову не будем, но ты отметь! Когда у наших фрицев следующий сеанс?
– Через сорок три минуты. — Педантичности Алика можно только позавидовать.
– Тогда я на двадцать минут в ауте.
«Вот уж кто не изменился, так это Саня! Хотя ему-то как раз не привыкать. Если сказал, что через двадцать минут, значит, именно через такой промежуток времени он снова будет в седле. Прям Штирлиц из кино: «Через пятнадцать минут он проснется и поедет в Берлин». А вот остальные ребята из команды… Хотя нет, не поменялись они! Изменились внешне, приобрели новые навыки и привычки, но внутренне… Я ведь их знаю не только по играм, о прошлом их вроде осведомлен неплохо. Тут ничего не поделаешь — привычка.
Тот же Док. Вроде балагур-балаганщик, что ни минута — то новый анекдот, а папу-каперанга и тестя-полковника никуда не денешь. Так что от кадрового военврача Серегу нашего отличить можно только с микроскопом.
На тишайшем и интеллигентнейшем Алике детство, проведенное в военных городках, сказалось в неменьшей степени. А то, что вокруг него тогда были немцы с их педантичностью и любовью к порядку… Так это только на руку нам…
Тошка. Вот сейчас, после двух месяцев, понимаю, что не врал он. Если бы не возраст и дембель, пришедшийся на проклятый девяносто первый, вполне могли с ним пересечься в середине девяностых на какой-нибудь операции. Уже как коллеги-офицеры.