Особенно,... 
42 
В свою очередь выдержав паузу, Джини произнесла наугад:
— Э-э… Митч сейчас не может подойти к телефону.
В трубке сразу забился тревожный голос:
— Не может? Почему? Что-то случилось? Что ты с ним сделала?! Отвечай!
Джини разинула рот. Затем недоуменно пробормотала:
— Что я сделала с Митчем? Простите, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— Не понимаешь? — хмыкнула Триша. — Ну да, как же… Ладно, если уж такая непонятливая, просто ответь.
Джини пожалела, что взяла трубку. Ведь можно было проигнорировать телефонные трели. Но нет, она поспешила к аппарату, бросила все, что было в руках, только бы скорее ответить. Ответила! На свою голову! Лучше бы мимо прошла.
— Собственно, что вы хотите услышать?
— Скажи, где Митч и почему не может поговорить со мной! — потребовала Триша.
Вот стерва! Отчитывайся перед ней…
— Не понимаю, почему вы так разволновались.
— Потому что мобильник у Митча отключен, а к обычному телефону ты его не зовешь, — последовал раздраженный ответ.
Ах вот в чем дело.
— Могу позвать, но он не подойдет, так как в данный момент находится в ванной. — Джини старательно избегала избранного Тришей тона, не хотела портить себе настроения.
Сама Триша была далека от какой бы то ни было деликатности.
— В ванной? Что он там делает среди бела дня?
Бедняжка Митч, как он только терпит эту нахалку!
— Вам нужны подробности? — усмехнулась Джини.
В трубке послышалось сердите сопение.
— Мне нужно, чтобы ты не отвечала вопросом на вопрос!
Ох-ох, скажите, пожалуйста!
— Митч приводит себя в порядок после сна.
— Что ты мне голову морочишь, золотце?! — воскликнула Триша. — После какого сна? Полдень давно на дворе!
— Ну и что. Мы только недавно проснулись.
— Недавно? Ну и горазды вы дрыхнуть… Ночи мало, днем досыпаете?
— Ночью мы были заняты.
Конечно, Джини могла этого и не говорить, но ей вдруг до чертиков захотелось кольнуть бывшую супругу Митча.
— Заняты? — по инерции произнесла Триша. — Чем это таким вы были за… — Осекшись на полуслове, она секунду-другую молчала, затем кашлянула. — Кхм… значит, у вас действительно все в порядке?
К чему она клонит? — промелькнуло в мозгу Джини.
— Ну да, все хорошо. А почему вы спрашиваете?
— И Митч ничего тебе не говорил?
Джини усмехнулась. Видно, кое-кому все же позволено отвечать вопросом на вопрос.
— Разумеется, говорил! Что же ему — молчать, что ли?
— А… что он говорил?
Снова этот странный вкрадчивый тон.
— Ну, рассказал, что они с Алексом ходили в парк… и все такое…
— Больше ничего?
Джини плотно сжала губы. Кто такая эта Триша, чтобы устраивать допрос?!
— Скажите, что конкретно вас интересует, и я отвечу… если захочу.
— Что-о?! — возмущенно воскликнула Триша. — Как ты со мной разговариваешь! Ты пока еще у нас работаешь, дорогуша, и я пока еще твое начальство. Так что не забывайся! Хамства я от своих сотрудников не потерплю! Если еще хоть раз позволишь себе говорить со мной в таком тоне, то…
Джини нахмурилась.
— То что?
Она ожидала нового взрыва негодования, однако Триша неожиданно успокоилась.
— То самое, золотце. Ты еще не знаешь, что тебя ожидает.
На Джини вдруг будто повеяло холодом. Последняя услышанная фраза содержала явную угрозу.
— Это вы о чем?
— Придет срок — узнаешь! — отрезала Триша. — Всему свое время, милая моя… Ха-ха-ха!
Через мгновение в трубке запищали короткие гудки. Джини посмотрела на нее, будто ожидая какого-то продолжения, затем задумчиво повесила. Постояв немного и не найдя никакой логики в нападках Триши — кроме того, что они объясняются скверным характером последней, — она вновь кое-как сгребла в охапку принесенные со двора вещи и предметы и двинулась со всем этим на кухню.
Митч — в махровом халате, с влажными после душа волосами — появился через несколько минут. Джини как раз закончила мыть бокалы, из которых они пили ночью.
— Мм… как вкусно пахнет! — протянул он, устремив взгляд на кофеварку. — А где обещанный завтрак?
Джини посмотрела на него, и перед ее глазами в одно мгновение промчались картины того, что происходило вчера в бассейне.
— Все готово, садись за стол. — Ее голос прозвучал взволнованно, и, подсознательно стремясь это скрыть, она кашлянула.
42 
