129 
— Мы все знаем, что вы потерпели неудачу. Зачем ждать?
— Отдайте меня ей! Я хочу уйти! Вернуться! Чтобы не было больше крови! — попросила женщина.
Скрывать темную душу, которая, по ее словам, не темная, мы не имели права. У стражей задача — избавлять мир от подобных сущностей. Львенок усмехнулся:
— Вообще-то мы нашли ее.
Демон недоверчиво клацнул зубами:
— Так где она?
— Здесь. Прямо перед твоим носом.
Наложница дьявола оказалась рядом с ним, нежно и осторожно провела пальцем, на котором засохла кровь, по щеке Вильгельма и ласково проворковала:
— Я очень хочу в это верить, страж. Так поскорее сделай так, чтобы я могла ее увидеть и оставить вас в покое.
Львенок, надо отдать должное, не отшатнулся, хотя от нее и смердело разложением и серой. Он перевел взгляд на женщину в чепце, и та умоляюще сказала:
— Пожалуйста. Сделайте то, что она просит.
Я вздохнул и шагнул к ней, но Львенок остановил меня:
— Я сам, старина.
Знак, появившийся у него в руке, больше всего напоминал хирургический скальпель — тоненькое золотистое лезвие было таким маленьким, что оно совсем не казалось опасным.
Беглянка, встав с холодной земли, сказала Проповеднику:
— Меня зовут Эмма. Помолись за меня.
Тот, находясь в дальнем углу амбара, кивнул.
— Ты готова? — спросил Львенок.
— Да. Я иду на это добровольно. Чтобы она не трогала вас.
Едва уловимое глазом движение рукой, и знак сделал то, с чем не могла справиться веревка — разрушил вместилище души, выпустив ее на волю. Она действительно оказалась темной — серая, тусклая и внешне совсем не похожая на оболочку, которую занимала. Сгорбленная, старая и очень уставшая.
Демон наконец-то увидел свою жертву и облизал зубы черным языком:
— Я впечатлена. Вашим старанием. И твоим бегством. Нам пора.
Она схватила старуху за волосы так, что та громко вскрикнула. Но почти тут же наложница дьявола с громким визгом отпустила добычу, отшатнулась, тряся рукой, на коже которой начали вздуваться черные волдыри.
Душа менялась, словно ее окатили ведром воды. Черный налет тьмы падал с нее кусками грязи, сущность наполнялась светом, становилась все более четкой и осязаемой. Я никогда раньше не видел, чтобы темная внезапно стала светлой.
Такого просто не могло быть.
— Ты моя! — заорал демон, схватил жертву двумя руками и с воплем отлетел назад, лишившись сразу трех пальцев.
Рухнул на снег, испуская сквозь поры едкий смрад серы.
— Я больше не в твоей власти, — сказала ей светлая сущность, шагнула из сарая и растворилась в тусклом свете заходящей луны.
Глотка демона исторгла столь грязные богохульства, что мне подумалось — если их услышат на небесах, то точно пришлют сюда ангела, чтобы он выжег этот городок со всеми, кто не пропустил мимо ушей мерзкие слова адского создания.
— Сраная праведность и самопожертвование! — наконец просипела она. — Этот кислый уродец на Небесах рад забрать к себе всех жалких тварей, стоит им лишь задуматься о других! Ненавижу!
Демон нехорошо посмотрел на нас:
— Дома меня ждет неприятный разговор. Но прежде чем я уйду — сверну вам шеи!
— Постой-ка! — возмутился я, хотя внутри все похолодело. — Мы выполнили свою часть сделки и нашли прячущуюся темную душу. Не наша вина в том, что ты ее упустила!
— Сделки?! Ты такое же пустое мясо, как и все вы, созданные по образу и подобию. Сделки с демоном действительны лишь с контрактом, подписанным кровью. Все прочее — слова, которые унес ветер.
— Выходит, ответа на любой вопрос ждать не придется. — Львенок, не скрываясь, держал в руках пистолет.
Демон хихикнул:
— Уверена, твои вопросы очень скучны. Но ты попробуй. Развлеки меня.
Вильгельм покачал головой:
— Мне ничего не нужно от адской твари.
— А тебе, страж?
У меня был вопрос.
— Я хочу узнать, где Кристина.
Несколько мгновений она думала, затем клацнула зубами:
— Ищи на кладбище. В Марздаме.
И в этот момент вперед вышел Проповедник и дрожащим голосом произнес:
— Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum…
— Не смеши меня, душонка! — отмахнулось чудовище. — Сила твоего кваканья не вызовет у меня даже мигрени.
Но Проповедник продолжал читать «Отче наш». К нашему сожалению, никакого результата это не дало.
— Огради меня, Господи, силой животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла… — вдруг раздался голос с улицы, и эффект от него был такой, что демона ударил в спину невидимый кулак, и он, взмахнув руками, сделал несколько шагов вперед и только после этого обернулся с рассерженным ревом, ничуть не уступающим рыку Цэкутула.
129 
