Последние отзывы

  144  

Я залюбовался стройной девушкой с кувшином, выточенной из огромной глыбы розового кварца. У нее была удивительно гибкая фигура, большие миндалевидные глаза и кошачьи уши. Оставалось лишь гадать — существует такая народность в реальности или образ подсказало воображение резчика.

По соседству с девушкой-кошкой находилась еще одна статуэтка. Это была обезьяна, во всяком случае, по первому впечатлению. Кривоногая, с пузатым животом-арбузом, лохматой грудью и длинными руками. Низкий лоб, приплюснутый нос, тяжелый подбородок, мясистые губы. Из ее спины, там, где должен проходить позвоночник, торчали шипы, похожие на петушиные шпоры. В руках она стискивала молот.

Статуэтку отлили из бронзы, которая давно успела позеленеть, и лишь глаза и боек молота были сделаны из ярко-желтого, но мутного янтаря.

Я наклонился, чтобы рассмотреть детали.

— Мороз по коже, да, мастер?

— Существо получилось неприятное, — согласился я.

— Бургграф купил его в Солезино, лет двадцать тому назад у какого-то безумного торговца-хагжита, утверждавшего, что он самолично видел эту тварь в алых карьерах Бал-ал-джана.

Ближайшая от стола этажерка была самой маленькой, и там, на бархатной подушке, лежали два круглых черных камня, отполированных до зеркального блеска, каждый размером с куриное яйцо. В глубине их медленно и лениво шевелился туман.

Вот теперь по моей спине пробежал холодок. Глаза серафима, камни, используемые для создания темных кинжалов.

— Не стоит, мастер, — предупредил ун Номанн. — Если долго смотреть, начинает болеть голова, словно ты за ночь опустошил пять бутылок вина. Я нашел их в тайнике, вместе с кинжалом. Он явно хранил их не для того, чтобы показывать своим друзьям, но витрина пустовала, и я решил, что негоже им лежать отдельно от других.

— Вы не знаете, где он их достал?

Ун Номанн пристально посмотрел на меня:

— Что не так с этими камнями, мастер? Они вам знакомы?

— Я слышал, что их порой находят в Хагжите. Они очень редки и опасны. Тот, кто владеет ими, сильно рискует.

— Чем?

— Разумом, а может, и жизнью.

Ответом мне был смех:

— Ну, значит, мне следует поскорее от них избавиться. У отца накопилось довольно много бумаг, в том числе и переписка с другими коллекционерами. Я постараюсь как можно быстрее найти того, для кого он их берег. — Ун Номанн указал на стол, где лежали несколько толстых тетрадей, переплетенных в темную телячью кожу.

— Могу облегчить вам работу и забрать их сейчас. За ту цену, которую вы назовете.

— Вижу, эти штуки вас все же интересуют, несмотря на опасность. Простите, мастер, но вынужден отказать. Все же сначала я постараюсь найти их настоящего владельца. Это будет правильно.

Я не смел настаивать, опасаясь сделать только хуже.

— Милорд… — В комнату вошел бледный слуга.

— Сколько раз просить не называть меня так? У меня нет титула. И где, черт побери, наше вино? Ну в чем дело?

— Инквизитор, ми… господин. Дожидается вас…

— Прямо здесь, — негромко сказал отец Себастьян, входя в кабинет. — Простите за столь неподобающее вторжение, господин ун Номанн. А-а-а, и вы здесь, мастер ван Нормайенн. Что же. Очень даже к месту.

— Инквизиции всегда рады в моем доме. Но хотелось бы понять — вы с официальным визитом?

Пес Господень надул толстые щеки:

— Отчасти.

— С учетом того что ваши люди ждут на улице, следует полагать, что вы пришли не для того, чтобы вести со мной беседу за бокалом вина. — Ун Номанн сунул большие пальцы за широкий пояс, глядя на инквизитора с высоты своего роста.

— Вы очень проницательны. Вы помогли Святому Официуму, сообщив о случившемся преступлении, и Церковь всегда бывает благодарна. Поэтому я и заехал к вам. Не желаете увидеть убийцу своего отца?

Ворота, разумеется, нам не открыли, несмотря на приказ, подписанный епископом. И Пугало, невесть как забравшееся на стену, теперь с интересом наблюдало за развивающимися событиями. Оно не имело ничего против кровавого штурма.

Инквизиция не стала использовать магию. И даже таран. А поступила гораздо проще. Четверка сметливых мордоворотов принесла к створкам пару бочонков с порохом и подожгла фитили. Когда они отбежали, в калитке открылось окошко и знакомый мне голос монашки-привратницы крикнул:

— Одумайтесь! Что вы делаете?! Это Божий дом! Господь покарает вас за…

  144