Особенно,... 
109 
Тогда они подтащили камнеметы. Огромный валун, крутясь, взвился в воздух… прицел был верен, и я едва не шарахнулся в сторону, запоздало сообразив, что вижу эту древнюю… кинохронику, что ли? Словно из глаз коня, того, что над входом. Но и валун не достиг цели, отскочил назад, прихлопнув дюжину орков…
А враг спешил. Враг знал – от побережья идет новая армия, и, чтобы раздавить ее в новой битве, ему потребуются все войска. Еще он знал о запасах еды в подземелье, о доверху наполненной водой каверне…
И тогда площадь окуталась дымом.
Очнулся я на полу. Поднялся, горло потер, огляделся… не люблю говорить в пустоту, а сказать пару ласковых очень хочется.
В итоге привязался взглядом к фреске на потолке, где Белый Конь среди облаков летел.
– Знаешь что, товарищ лошадь, – говорю. – Спасибо, конечно, что приютил, отдельное – за исторический экскурс… но вот насчет смерти от удушья… мог бы без таких подробностей.
– Нет, не мог.
С вами никогда камень разговаривать не пытался?! Мысленно! Ощущения в голове, доложу я вам, совершенно… непередаваемые. Дон Жуан со своим ходячим памятником и половины, как говорит старший лейтенант Светлов, ньюансов гаммы не испытывал.
– Дождь смыл со стен копоть, но время не стерло память.
– Память – это хорошо, – киваю. – Правильно делаешь, что помнишь. А как насчет живым помочь? Там, снаружи, если ты не в курсе, война все еще продолжается…
– Я могу защитить вас.
– Пока опять обкуривать не начнут?
– Я могу…
И впал в задумчивость. Интересно, думаю, насколько быстро у него мыслительные процессы протекают?
– Вам предстоит долгий путь сквозь Тьму. Я могу сделать его короче.
– Поясни.
– У меня осталась Сила, – бубнит в голове храм. – Но не желание ждать. Я устал.
Тоже мне… караульный на посту.
– Женщина открыла мне вашу цель. Я могу создать портал, который перенесет вас!
– Что, прямо на место? – уточняю я.
Такой поворот событий, конечно, был бы удачей неслыханного значения. Не ползти на брюхе по вражеской территории неизвестно сколько, а раз – и в дамки.
– Нет. В ближайший к нему храм Белого Коня.
Малость похуже, но, соображаю, все равно очень неплохо. Даже если просто из района этих проклятых орочьих учений перебросит, и то хлеб будет. Ну и топать на неделю-другую меньше тоже не в убыток.
– Идет! – киваю. – Давай свой портал!
Храм не ответил. Вернее ответил, но не голосом. Пол под ногами задрожал, словно при хорошем артобстреле, так, что кости сантиметров на десять начали в воздух подскакивать. Потом алтарь вспыхнул сине, и это сияние от него расширяющимся кольцом в стороны рванулось. А за ним – еще одно и еще…
Ну, думаю, если у этой лошади что-то не выгорит… после такой вот иллюминации нас не то, что орки – слепоглухие засекут.
Алтарь полыхнул еще ярче, и с вершины купола словно невидимая молния сорвалась, грохнула о пол – скелеты в сторону размело – и в центре зала фиолетовый полукруг возник.
– Спешите! – грохочет храм. – Сила на исходе! Скорее!
После такого приглашения, понятно, третьего звонка никто дожидаться не стал.
Вывалились мы в какую-то часовенку.
– Сергей…
Оглядываюсь – а троица спутников моих глядит на меня… ну, будто пять минут назад с неба «дуглас» свалился, а из него вышел товарищ Сталин и лично мне на куртку Золотую Звезду привесил. А потом еще и с очередным званием поздравил.
– Эй, – окликаю их. – Ау? Вы чего?
– Ни один смертный, – отрешенно так, глядя даже не на меня, а куда-то сквозь, произносит гном, – от начала времен ни один смертный не осмеливался так разговаривать с богом.
Теперь уже у меня челюсть отпадать начала.
– Фигли, – говорю. – Ты чего? Какой еще бог?
– Белый Конь.
– Ну здрасте. С каких это пор лошадиная статуя в боги произвелась?
– При чем тут статуя? – хмурится эльф. – Каменный конь над входом – всего лишь символ. Камень не умеет творить чудеса, Сергей, и к мысленной речи он тоже не способен. Ты говорил с богом.
Та-ак… приехали, называется.
– Ребята… если это розыгрыш, шутка такая… момент вы неподходящий выбрали.
– Ты говорил с богом, Сергей.
– Да ну… нет, не может быть.
– Не может, – тихо шепчет Дара. – Но ты совершил невозможное.
Я сел. Отложил автомат. Схватился за голову и попытался не позволить ей на манер фугаски разлететься.
Аб-балдеть. Атеист, комсомолец – и с богом… хватай мешки – вокзал уходит!
109 
