Особенно,... 
80 
— И в чем дело? — небрежно осведомился я, пережевывая второй бутерброд.
— У нашего единения следователей Дуэйн, — Тераз-Забал словно протянул мне в сложенных лодочкой ладонях нечто невидимое, — есть проблема разрешимая с трудом.
— Последователей, — поправил я его. — И что за проблема?
— Кто-то раскрыть смог наши коды, — ответил шуруш.
Я поднял брови. Можно, конечно, и этим заниматься — только зачем? Дуэйнсиане — не система жизнеобеспечения, и не станут приплачивать тому, кто найдет слабинку в их защите. Я сам (каюсь) занимался вскрывашеством не только ради искусства, и вполне понимал невыгодность подобных действий.
— И кто?
— Мы не знаем. — По мере того, как дуэйнсианин втягивался в разговор, его английский заметно улучшался. — Никто из вскрышечников Луны не делал этого. Но реструктуризация сетей Новой Семантики есть процесс самотекущий посредством последовательности разрушающих сигналов.
Я сделал могучее мыслительное усилие.
— То есть какой-то хакер подпустил вам демона в датабанки?
— Не только. — На лице шуруша отобразилось горькое недоумение. — Вся структура Новой Семантики интелтрона разрушается есть быть… бытовать… будущить?..
Действительно, серьезное дело. Дуэйнсиане в свое время проделали колоссальную работу, переводя стандартные интелтроны на язык процессов Новой Семантики, чтобы иметь возможность вести диалог с компами на своем шипящем наречии. А теперь какой-то распадный компарь исхитрился развалить все, ими созданное. Что ж, ломать — не строить…
— И чего вы хотите от меня? Я вскрышечник, не хакер. Или вы не можете нейтрализовать демона?
— Мы его нейтрализовали шессисх последнее время, — возразил дуэйнсианин. — Нам потребно знать, кто сделал это, и наказать его примерно. Вознаграждены будете по трудам своим.
Я примерился и выплеснул содержимое своего стакана ему в физиономию.
— Что ты делаешь, урод! — взвыл Тераз-Забал с'Шеод и так далее, мгновенно забыв о своем хваленом достоинстве. — Сшерх аур… — Остольное потонуло в немыслимых звукосочетаниях Новой Семантики Дуэйн, извергаемых луженой глоткой шуруша. Подозреваю, что он ругался как делинк — а то какой же язык без ругательств?
— А теперь слушай меня внимательно, — произнес я, для пущей убедительности вытряхивая блиссеры из кобур. — Я тебе не хакер. Я — вскрышечник. Я еще никому за деньги блох не подпускал в интелтроны. По справедливости стоило бы вам всю сеть вразнос пустить за такие слова, но на первый раз прощу. А теперь пошел вон, и чтобы я тебя больше не видел!
Я раздраженно заказал еще стакан колы и остервенело вгрызся в бутерброд. Начал жевать и остановился. Дуэйнсианин все еще сидел рядом со мной.
Я сглотнул непрожеваный кусок.
— Я неясно выразился? — поинтересовался я тоном, который позаимствовал у шефа.
Тераз-Забал покачал головой.
— Прошу извинения, — пробормотал он. — Не имел намерения оскорбить вас. Не имел сведений о различиях непросвещенных.
Я помолчал.
— Так плохо, да?
— Очень плохо, — горячо поддержал меня шуруш.
Что же мне ему сказать? Я же не могу выйти в вирт, и помочь дуэйнсианину — тоже.
— Я попробую найти его, — сказал я, чувствуя себя неловко. — Но бить будете сами, не мое это дело. Свяжусь через глос. Ваше имя есть в памяти сьюда?
— Спросите малое единение Шлаха. Единение иметь союз с шилихта все, найти лицо потребное в малом скоре. — Дуэйнсианин встал. — Благодарность от вас скрытого (правая ладонь на горле) с вами.
Вот так. И какого беса я взвалил себе на шею очередной груз?
Глава 10. Взрыв
Допив колу, я принялся вяло перебирать в памяти сведения по полузабытому делу Сиграма. Идти домой, а тем паче работать не хотелось решительно — главным образом потому, что я не представлял, с какого конца к работе подступаться. Патрулировать улицы? Нелепо. Война идет в ирреальности, а в коридоры проливаются лишь отдельные капли крови.
Глухо звякнул аудиопроектор столика.
— На ваше имя поступил вызов, офицер Макферсон, — пролебезила интерфейсная программа хорошо синтезированным баритоном.
— От кого? — поинтересовался я лениво.
— Миз Элис Т. Релер, — ответила программа. — Соединить?
— Да, конечно. — Я машинально пригладил волосы. Пальцы наткнулись на продавленную инфором за многие годы бороздку, и под сердцем опять екнуло.
80 
