26 
Воображение и тут не оставило меня — я живо представила, как здоровяк-драгун, хрипя от натуги, бежит навстречу голему с телеграфным столбом наперевес, а на верхушке столба некая инспектор пытается изобразить ярмарочную мартышку.
— Займете позицию, — тонкий конец рупора в руке полковника описал широкую дугу, — вон за той стеной. Только быстро, — Кард широко улыбнулся, — представление вот-вот начнется, а у вас одна из главных ролей.
Я начала открывать рот, чтобы высказать полковнику все, что успела подумать о нем, безумных планах и способности эльфов прыгать на высоту тридцать футов, но Кард уже рысил к пожарной машине. Людская женщина наверняка бы заорала ему в спину, да так, чтобы за три квартала окна звенели. Но для меня это был совершенно неприемлемый вариант. И вообще… если тупой вояка не понимает разницы между эльфийкой и белкой-летягой и не желает задержаться хоть на миг, чтобы ему эту разницу растолковали — пусть пеняет на себя. Он сам приказал мне спрятаться за стену — и ничего больше, а такой приказ меня вполне устраивал.
Бежать пришлось очень быстро, и все же я еле успела. Стоило только привалиться боком к уцелевшему огрызку стены, как позади надрывно завыла сирена, извещая о начале обещанного Кардом представления. Вой тянулся секунд пять, не меньше, затем оборвался на полувзвизге, и осталось лишь торопливо-захлебывающееся «чух-чух-чух» пожарного насоса.
Струя воды была направлена точно в «затылок» голема — но, как я и опасалась, напора не хватило, чтобы заставить огромную машину потерять равновесие. К тому же, давления хватило лишь на пару секунд — затем почти прямая струя превратилась в дугу, впустую проливаясь на полпути между повозкой и големом. Почти сразу из образовавшейся лужи вверх ударили брызги, заливая все вокруг, включая и одну маленькую, несчастную и очень, очень промокшую эльфийку. К счастью, буквально в последний миг я успела прикрыть сумку плащом.
Огромная машина развернулась — на миг мне показалось, что в смотровых щелях полыхнул зловещий алый отблеск, — застыла, разглядывая обидчиков, а затем двинулась вперед. Обманчиво медленно, каждый шаг, казалось, длился вечность по сравнению с мельтешением разбегающихся человечков — иллюзия, порожденная разницей в размерах. Вот железный «башмак» пошел вниз, глубоко впечатавшись в землю, злобно прошипели скрытые под обшивкой «мышцы» поршней… еще два великанских шага, и голем оказался почти рядом со мной. Умом я понимала, что из кабины меня не видно, а если даже и видно, сидящего там человека вряд ли интересует замершая в ужасе букашка. Но телом сейчас управлял не рассудок, а инстинкт, громогласно требующий слиться с остатком стены! как угодно! хоть в щели затечь, вместо штукатурки! Дыхание перехватило, зато сердце, наоборот, застучало втрое быстрее.
— А теперь — самый полный! — донесся до меня сквозь стук в висках жестяной взрев рупора.
Водная струя тут же вновь обрела прежний напор — и даже усилила его. Сверкающий брызгами поток, словно клинок шпаги, уперся в корпус голема чуть ниже водительской кабины. Несколько томительно-долгих секунд две силы боролись на равных, но вот окутанный брызгами и паром гигант чуть качнулся и начал заваливаться назад, все быстрее и быстрее. Вот с оглушительным чавканьем вывернулись из лужи «подошвы», а в следующий миг земля тяжко содрогнулась.
Голем был повержен — но еще не побежден. Пришло время моего выхода на сцену, только вот ноги актрисы будто корни пустили, напрочь отказываясь нести свою хозяйку к цели. Невозможно… противоестественно для эльфа по собственной воле приблизиться к такому огромному и опасному механизму… да к тому же, бежать придется через грязь! Нет, грязь-грязь-грязь-ГРЯЗЬ!
— Гнилые корни! — выплюнула я полный рот воды напополам с ругательством. Страх пропал разом, напрочь, полностью заменившись на омерзение. Так низко я еще не падала за всю свою жизнь. Я, Перворожденная — и в грязную лужу?!
Не пытаясь утереться — отчего-то мысль лишний раз коснуться жижи руками была еще противней ощущения потеков на лице, — я добрела до водительской кабины и вытряхнула в смотровую щель все содержимое драгунской сумки. Часть смеси подмокла, но и оставшегося вполне хватило, чтобы изнутри донесся могучий чих. Затем еще один… и еще… ну а после того, как свою сумку опорожнил добравшийся наконец-то Том, чиханье стало почти непрерывным, перемежаясь лишь кашлем и сдавленными проклятиями.
26 
