108 
– Ты плохо ее знаешь, Олег, – мягко произнес он. – А вообще – это не твое дело. Ты тут лишний, понял, нет? Это дело ее и мое, и больше ничье. Боря, кстати, тоже лишний в этом раскладе. Он по жизни – лишний, Боря наш... Он – никто, он случайно забрел во взрослую компанию. Среди взрослых затесался, сам с понтом взрослый, а на самом деле – никакой. Не большой и не маленький. Ты вот за него впрягаешься, а зачем? Типа вы друзья, поэтому, что ли? Как он может быть тебе другом, если ты из тверской деревни приехал (спортсмен опять сузил глаза) и еле-еле снимаешь хату в Братеево, а у него – в центре Москвы дворец? Ценою в три лимона зелени? Не бывает такой дружбы, понял, мастер? Какая такая дружба, если ты, известный человек, знаменитый боец, своим трудом хлеб добываешь, реки пота и крови пролил, ребрами своими заплатил за науку боя, а он – якобы бизнесмен, сто рублей зарабатывает, сто десять тратит, а остальное ему приносит жирный дядя из «Газпрома», который снимает у него квартиру? Что общего между вами, скажи?
Спортсмен кивнул, осведомился:
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Зачем тебе знать, что между нами общего? Зачем тебе лезть в это?
Кактус выдохнул. Теперь уже спортсмен наклонился вперед, осторожно положив на стол изуродованные кулаки:
– Кого вообще волнует наша дружба? Тебе какое дело? Чего ты нос свой суешь в чужие расклады? На квартиру в три лимона зелени пасть разинул? Забудь про это.
Кактус широко улыбнулся.
Спортсмен подождал, ответа не получил, продолжил:
– Я всё про тебя понял. Ты волк непростой. Ты умный волчара, продвинутый. Наверное, «отложенная смерть» – это не для тебя. С тобой... – каратэка посмотрел вверх, – надо вот как: раз в месяц ловить – и по ногам, аккуратно... Небольшая трещина, повреждение сустава... Чтобы ты из дому выходил только за хлебом, на костылях. Как заживет – опять приходить, и опять – по ноге. Мне нетрудно, я себе в календаре помечу. Каждое, допустим, первое число месяца – «сломать ногу Кириллу Кактусу». Волка ноги кормят, а ты будешь волк безногий. Что скажешь?
– Ничего, – доброжелательно ответил Кактус. – Ты говори, говори.
Спортсмен сложил руки на груди.
– Еще полезно тебе горло сломать, чтобы ты разговаривать не мог. Чтоб только выл и хрипел: «э-э-э... ы-ы-ы...» Друзья твои, кореша и подельники, от тебя отвернутся, менты прикормленные – забудут... Да и нет у тебя друзей надежных, ни среди ментов, ни среди бандитов, у таких, как ты, не бывает друзей... И станешь ты, – каратэка подмигнул, – бедным и больным. И не будет у тебя ничего, кроме твоей злобы. Ты много обо мне знаешь, информаторы твои не соврали, я действительно очень скромно живу, квартиры нет, снимаю, всё так, все правильно, денег хватает в обрез... Но я, честное слово, назначу тебе личную пенсию. Сам буду приходить, колбасу и кефир приносить. Представь: прихожу. «Привет, Кирилл, как здоровье, как нога?» – «Зажила почти», – отвечаешь ты. «Ага, – говорю я, – тогда на тебе еще!» – Спортсмен рубанул ладонью воздух. – И – по другой ноге! Оставляю кефир, батон, водки бутылку, ухожу... Вот так я сделаю.
Кактус продолжал лучезарно улыбаться.
– А теперь, – спортсмен посмотрел на часы, – мы забьем с тобой стрелочку. Завтра же соберемся втроем. Ты, я и Борис. Поговорим. Сядем где-нибудь в тихом месте – и расставим все точки. И про Милу выясним, и про квартиру за три миллиона долларов. И про барахло, украденное и возвращенное...
Кактус кивнул:
– Как скажешь. Назови место.
– У меня дома, – ровным голосом ответил спортсмен. – Разговор будет нервный, лучше собраться на хате. Согласен?
– Девчонку тоже можно позвать, – предложил Кактус.
– Нет. Без нее. Только мы трое.
– Хорошо. – Кактус несильно ударил ладонью по столу. – Только почему «завтра»? Чего ждать? Поедем прямо сейчас! Лично я готов. И про Милу, и про квартиру, и про барахло – за всё готов побазарить.
Спортсмен промолчал. Думал. «Ага, – подумал Кактус, – прямо сейчас он не готов. Все они такие: очень любят правду, но биться за нее прямо сейчас не готовы. У них куча дел, расписание, плотный график. Драка за истину, за женщину, за друга у них записана в ежедневнике, между походом к стоматологу и встречей с подругой. Кстати, напомним ему и про подругу...»
– Что скажешь?
Каратэка покачал головой.
– Сегодня не получится.
– Что, есть дела поважнее?
– Есть.
– Брось, – отечески усмехнулся Кактус. – Знаю я, брат, про твои дела. И про Машу тоже знаю. Спешишь к Маше – так и скажи. Ради такой красавицы можно любой разговор отложить. Как мужчина я тебя понимаю.
108 
