Последние отзывы

  47  

– Нормальные воры всё тащат, – сказал Кирилл. – Ты воров не видел. Успокойся. Гастарбайтеры или нет – твое дело накатать заяву в райотдел и успокоиться.

– Уже накатал, – сказал Борис. – А толку что? Менты говорят – в районе эпидемия, по пять краж в неделю, и почерк везде разный, то есть не одна банда шурует, а две или три...

– Опять тебе говорю, это не твое дело. Одна банда, две банды – не грузись в это, понял? Может, к тебе зашел опытный крадун, и он специально еду взял, чтоб подумали на молдаван? Что скажешь?

Сладкий мальчик не ответил.

– Есть у меня друзья, – тихо сказал Кирилл. – На Петровке. И еще другие друзья есть, жулики авторитетные. И барыги есть, популярные. Ювелиры. Так что – если хочешь, твое золото можно поискать.

– Не хочу.

– Ну и зря. За свое бороться надо.

Сладкий мальчик махнул рукой.

– Знаю. Только устал я бороться.

– Что-то рано ты, мужик, устал, – сказал Кирилл. – Не тот у тебя возраст, чтоб уставать.

– Вы... Ты не понимаешь, – горько выдохнул Борис. – Я девять лет тачки строю. В две тыщи первом году таких, как я, на всю Москву было пятьдесят человек. А сейчас наберешь в Интернете «тюнинг автомобилей» – угадай, сколько ссылок вываливается? Двадцать семь миллионов! Каждый дурак, который вчера научился сантиметры в дюймы переводить, сегодня открывает тюнинг-лабораторию. Я в пролете, бизнес не приносит денег... С этим вашим... твоим... «ягуаром» – месяц возни, а заработка будет от силы пять тысяч долларов. Это что, деньги?

– А что, не деньги?

– Нет, конечно!

– Эх, – сказал Кирилл. – Пять тыщ долларов – не деньги... Вижу, совсем ты запутался. Забирай покупку и двигай. А на молдавана не кричи. И, кстати, денег ему не давай. Этот человек мне должен, и для тебя всё сделает бесплатно. Понял?

Сладкий мальчик кивнул и опять посмотрел с уважением. Предложил:

– Могу подбросить куда-нибудь.

– Не надо. Тут рядом рынок знаменитый – пойду посмотрю.

– Пешком далеко, – неуверенно сказал Борис. – Давай подвезу, зачем...

– Не переживай, – прервал Кирилл. – Я пройтись люблю. Смотри, какая зима. Снег, мороз – всё как положено. Зимой в природе порядок и в мозгу тоже. Особенно – как сейчас, ночью. Всё просто: земля белая, небо черное; ничего лишнего! А звезды? Гляди, какие. Любишь космос?

– Не знаю, – ответил сладкий мальчик. – Ну, как бы... да. Звезды – это круто.

– Круто? Дурак ты! «Круто» – это не то слово. Я когда маленький был – все пацаны за космос мечтали, и я тоже. Главная тема была. Космос! Луна, Марс, Юпитер! Это сейчас народ в Интернете сидит, онанирует, порожняки меж собой гоняет, а тогда... Звезды, мужик, – самые реальные вещи на свете. Я ночью выйду, посмотрю вверх – вот оно, мое детство. Прямо надо мной. А твое где?

Кактус не ждал ответа – и так было понятно, что детство сладкого мальчика никуда не делось, оно в наличии, совсем рядом, при нем. В жопе играет. Мышцы, джип серебристый, стекла черные. Куртка с волчьим воротником.

– Не грусти, – продолжил он. – Дела поправятся. Будет и прибыль, и всё остальное.

– Не в делах дело, – ответил Борис. – Люда уехала. Не могу, говорит, жить в ограбленном доме.

– Ах, вот оно что. Дела сердешные. Тем более не переживай. Помиритесь.

– Мы не ругались.

– Тогда – тем более помиритесь. Вернется твоя женщина, никуда не денется.

Шофер-молдаванин ничего не был должен Кактусу, они познакомились только сегодня утром. Конечно, можно было поработать над шофером, поговорить, отыскать слабое место, попробовать на вкус, молдаване тоже съедобные существа – но Кирилл не хотел. Заплатил живыми деньгами; ничего страшного, деньги вернутся.

Глава 4

Маета

Утром долго выбирала тряпки, размышляла, в чем идти на работу, потом поймала себя на мысли: еще неделю назад – не выбирала, на автомате влезала в брюки, не самые передовые, зато практичные – и вперед; а сегодня почему-то решила нарядиться в нечто особенное. Почему, с какой стати? И догадалась: Бориса рядом нет, вот почему. Он внимательный мужчина, умный и чуткий, не такой, как все, – но два года совместной жизни многое изменили, девочка Лю давно уже не ловит на себе его восхищенные взгляды, он привык ко всем ее туфлям, юбкам, костюмчикам, прелесть новизны утрачена, и она перестала наряжаться; мужчина есть, уловлен, отвоеван, он ее любит, она его тоже, теперь, значит, можно не наряжаться. Ну, то есть наряжаться надо, нельзя не наряжаться, но без фанатизма, не каждый день, а под настроение, дорогие сапоги на шпильках можно и поберечь, а короткие юбки зимой вообще опасны для здоровья...

  47