Но... читается легко и любовь-морковь
44 
Когда притронулся ко лбу, девушка чуть дернулась в сторону и вопросительно на меня посмотрела. Не дождавшись ответа, опять приложилась к фляжке. И тут Комар вскрыл банку с разогретой тушенкой для нашего священника. Девчонка встрепенулась, и начала хищно принюхиваться. Ну что ж, будем считать, что на оба моих вопроса она ответила утвердительно.
– Комар, гони сюда тушняк, – сказал я, – Шестому еще погреешь.
Сапер усмехнулся, подошел и поставил открытую банку у левой руки девушки. Та сунула фляжку мне, ухватилась за консервы и, конечно же, обожглась.
– Скарма** Горячо (северный диалект), – сказала она, вцепившись пострадавшими пальцами в мочку уха и виновато мне улыбаясь. Гляди-ка, некоторые медицинские суеверия в наших мирах совпадают. Пара моих знакомых девушек точно также хватались за ухо, обжегшись на кухне о горячую кастрюлю. А вот дальше она начала действовать крайне нехарактерно для земных девушек. Поерзала немного, согнула левую ногу в колене, проигнорировав сползшее одеяло, и наружу вынырнул хвост. Костяной наконечник раскрылся, как книга, оказавшись внутри поросшим такой же шерстью, как и вся остальная конечность, обхватил банку и хвост, хитро изогнувшись, поднес ее к лицу. Похоже, никаких неприятных ощущений от соприкосновения хвоста с горячей жестянкой девушка не испытывала. Зато она с удовольствием принюхалась, ухватила кончиками пальцев кусок мяса, подула на него и бросила в рот. Прожевав, облизала с пальцев жир.
– Ну вот, по ходу контакт пошел, – сказал я доставая из кармана ложку. Критически на нее посмотрел. Нда, а ведь я ее давно не мыл. Как-то неудобно девушке предлагать. Плеснул в ложку немного из фляги, которую все еще держал в руках, одновременно вспоминая, где у меня был чистый платок. Вспомнил… Прицепил флягу на место, протер ложку вытащенным из кармана платком и воткнул ее в банку. Хвост держал крепко, банка даже не шелохнулась.
– Ирриана** Благодарю (северный диалект), – улыбнулась девушка и начала орудовать ложкой с завидной скоростью. Нда, пару слов из местного языка узнали, но намного легче от этого не стало. Отец Яков подошел к нам и присел рядом на корточки, тоже продолжая отдавать должное тушняку. Девчонке банки хватило минут на пять. Она тщательно выскребла оттуда остатки мяса и жира, облизала ложку и вернула мне. Жестянку же повертела перед глазами, понюхала, даже лизнула, потрогала пальцем острый край отогнутой крышки. В итоге попыталась пожать плечами, забыв про рану, и тихо вскрикнула от боли. И протянула банку мне, хвостом. Я забрал. Девушка вытерла внутреннюю часть наконечника о траву и спрятала хвост под одеяло. Потом прикрыла обнаженную ногу и вопросительно уставилась на меня. И выдала достаточно длинную фразу. Нда, ни слова не понял.
-I don't understand. What do you want? Can we help you? – попробовал я для разнообразия на английском. Помотала головой отрицательно и опять зарядила фразу с вопросительными интонациями, еще длиннее предыдущей, причем явно на другом языке. Если в первый раз преобладали шипящие и рычащие звуки, причем слова были достаточно короткие и отрывистые, то теперь речь шла с певучими интонациями, а выделить отдельные слова почти не удавалось, паузы девушка делала только после цельных фраз. Я пожал плечами и беспомощно посмотрел на отца Якова. Тот повторил мой жест:
– Ни одного слова не понял. Даже не напоминает ничего. Наверное, жестами придется общаться.
Девушка расстроено замолчала. Внезапно хлопнула себя ладошкой по лбу, как будто вспомнила что-то, открыла рот и резка осеклась. Сердито помотала головой и задумалась. Потом решительно огляделась вокруг, дернула меня за рукав и ткнула пальцем в фургон, около которого мы сидели. Еще раз дернула и еще раз ткнула.
– Фургон, – сказал я. – Эта вещь называется фургон.
Девчонка опять дернула меня за рукав, как будто таща в сторону повозки. Я пожал плечами. Ее мордашка приняла сердитое выражение, и она задумчиво почесала в затылке. Потом вдруг всерьез задумалась, как будто чего-то вспоминая.
– Vectabulum… Subvectabulum… Ibi…** Повозка… Внутри повозки… Там… (лат.) – Минуты через две выдала она и снова ткнула пальцем в фургон. Хм, а вот это мне уже что-то напоминает, все равно непонятно, но где-то что-то похожее…
– Ну ни хрена ж себе, – вдруг свесился сверху фургона Тирли. – Не может быть…
– Ты что, язык узнал? – спросил я.
– А то. Необразованный ты у нас, командир, – весело сказал радист. Я уже собирался звать Комара, чтоб сменил Тирли на фишке, но тут подал признаки жизни священник.
44 
