Но... читается легко и любовь-морковь
72 
– Черт косорукий, – Комар неловко плеснул мне на спину так, что струйка холодной воды потекла мне в штаны, – аккуратнее, начальника же моешь…
– Да, а кто такой этот черт, которого вы постоянно поминаете? – с любопытством спросила девушка. Мы со Стингером одновременно поперхнулись и закашлялись, я даже выпрямился, уже не обращая внимания на воду потекшую в штаны. Сапер же с полным непониманием переводил взгляд с одного из нас на другого.
Шелли увидев его непонимающую физиономию, хлопнула себя ладонью по лбу и вытащила из выреза рубашки небольшой кожаный мешочек, висевший у нее на шее на шнурке. Опа, а вчера такой штуки у нее не было, наверняка утром нацепила. Да и рубашка тоже подверглась некоторой модификации. Я когда натягивал хорошо рассмотрел. Тогда это больше всего напоминало классическую ночную рубашку, широкий балахон длиной до самого пола, украшенный на воротнике и рукавах какими то дурацкими рюшечками и кружавчиками. Теперь же все украшения были безжалостно спороты, подол Шелли укоротила так, что длиной он стал чуть ниже колена, воротник тоже был безжалостно изничтожен, а под кружавчиками, ранее украшавшими грудь, обнаружилось достаточно откровенное декольте. Правда сейчас из этого декольте торчали бинты, несколько портившие достаточно пикантную картинку. На талии девушка прихватила рубашку своим поясом с кинжалом, ножны же от меча с пояса сняла. В итоге получилось достаточно симпатичное платье. Впрочем с такой фигурой на нее можно и мешок надеть, только по талии прихватить чем-нибудь, тоже хорошо смотреться будет. Вот только салатовый цвет ей на мой взгляд не очень и шел.
Девушка порылась в мешочке и вытянула из него еще три таких же медальона, как и тот, что висел сейчас у меня на запястье. Я подумав его там так и оставил, просто намотал цепочку и узлом прихватил, чтобы не болтался. Шелли вопросительно взглянула на меня и, дождавшись одобряющего кивка, кинула один из медальонов Комару. Тот поймал его на лету и вопросительно посмотрел на меня.
– Капни на камень своей кровью и прицепи куда-нибудь, чтобы металл кожи касался. Станешь наполовину полиглотом, будешь понимать чуть ли не все языки. Или вообще все…
– Не все, а только те, где смысл выражается звуками, – уточнила Шелли, задумчиво измеряя взглядом расстояние до Тирли. – Язык жестов эта штука понять не поможет, да и мыслеречь тоже.
– Давай, я отдам, – протянул к девушке ладонь Стингер, правильно истолковав ее взгляд. – Для Потапыча и шестого тоже дашь?
– Для вашего здоровяка – дам конечно, вот, держи – кивнула девушка. – А вот со жрецом сложнее. Божественные силы – штука специфическая, как они будут сочетаться с традиционной магией – неизвестно. Впрочем я майору уже говорила.
– Дракон, а чего это тебя Шелли по званию называет, – ехидно поинтересовался зам, направляясь в сторону радиста. – Непорядок аднака, режим секретности не соблюдаем…
Услышав мой позывной тифлингесса опять поморщилась.
– Ну, тут с моим позывным некоторые сложности, – ответил я, вытираясь полотенцем, поданным мне сапером, – долго объяснять. В общем называйте либо по номеру, либо по званию. Все равно тут это просто набор звуков. По крайней мере медальон для Шелли его перевести не смог.
– Может твою старую военную кличку вспомним? – усмехнулся Стингер, возвращаясь к нам. Комар навострил уши. Ну да, он уже позднее у нас появился, когда я под позывным Дракон ходил уже достаточно долго. А у нас как-то не принято, даже в своей компании, дни боевой славы вспоминать. А то прозвище… Ну да, называли меня одно время Берсерком, причем не без оснований называли. После второй по счету контузии было у меня пару срывов. Когда сознание отрубалось и я начинал кидаться на окружающих, не различия своих и чужих, с целью поубивать всех на фиг. И ничего из этого потом не помнил. Один то раз в бою сорвался, тоже ничего хорошего из этого не вышло, а один – среди своих, мы тогда после выхода гудели в гарнизонном кабаке. Слава богу, во второй раз обошлось без трупов, только одного молодого идиота покалечил. Потапыч со Стингером меня тогда вдвоем еле скрутили. Неохота вспоминать.
– Ну к черту, Стингер, ты ж знаешь что не люблю я это вспоминать, – поморщился я. – Тем более что врачи тогда так и не докопались до причин… Давай званием ограничимся, сойдет я думаю…
– Вы так и не объяснили мне, кто такой черт, только по новой поминать его начали, – неожиданно вмешалась Шелли, продолжавшая вертеть мой броник.
72 
