Последние отзывы

  42  

– Жених пропал, жених найдется. А не найдется, так новый появится, – решительно разрубил сложившуюся ситуацию Павел. – Ты, главное, про паспорт не забудь, Малина!

– Да, я помню.

– И что мы сегодня в гости едем, тоже помнишь?

– Да, Павел, да… Слушай, а может, без меня? Ну, как я дочь в таком состоянии оставлю?

– Что, все так плохо? Дай-ка ей трубку…

– Да не надо. Она вон руками машет, отказывается от моего участия.

Женька действительно изображала жестами сплошное отрицание – качала головой, махала руками, пятилась назад и даже приседала слегка. Сложила домиком брови, сделала умоляющие глаза – не надо ничего такого, мам…

– Ладно, Павел. Я приеду к пяти. Все, пока…

Нажав на кнопку отбоя, она вздохнула, потянулась руками к дочери, обняла за хрупкие плечи.

– Может, я все-таки останусь с тобой, малыш?

– Нет, мам, не надо. Мне сейчас лучше одной побыть. А плакать я больше не буду, честное слово. Просто ждать буду… Все равно он должен позвонить, правда? Я так люблю его, мам… Я даже и сама не понимала раньше, как я его люблю…

– Все будет хорошо, Женечка, вот увидишь. Все будет хорошо…

– А у тебя-то как, мам? Я смотрю, отношения вовсю развиваются? Уже и в гости тебя сегодня везут?

– Ну да…

– А куда вы едете?

– Не знаю. На дачу к кому-то.

– А что ты наденешь?

Запоздало всхлипнув, Женька отстранилась, по-деловому сощурила глаза, оглядела ее с головы до ног. Почесав затылок, выставила вперед указательный палец:

– Тебе надо надеть мои новые голубые джинсы! Они мне чуть велики, тебе в самый раз будут!

– Ой, Жень, ты что! Они ж молодежные, все из себя навороченные! Куда я в них?

– Нормально, мам! Для дачи – самое то! И мои белые кроссовки надень. Правда, они не новые, но вполне ничего еще смотрятся. А сверху наденешь белую льняную жилетку. Ту, фирменную, которую мы с тобой в секонд-хенде весной покупали, помнишь? На ней же не написано, что она из секонд-хенда, правда? Сейчас я тебе все это притащу…

Вздохнув, она покорно стянула с себя заветный льняной костюмчик, влезла в принесенные Женькой вещи, с опаской подошла к зеркалу.

Что ж, вполне даже ничего. Правда, джинсы очень уж лихо все прелести обтянули, но смириться можно. Не огорчать же дочь отказом, вон как у нее глаза живо заблестели.

– Какая ты у меня классная, мам! Я так за тебя рада, честное слово! Ну, иди давай…

– Погоди, я ж тебя покормить хотела!

– Ой, да что я, сама не справлюсь? Я ж не маленькая уже! Все со мной нормально, не переживай. Иди.

– Да, сейчас только вещи кое-какие соберу. Ах да, и паспорт еще не забыть…

Про вечерний визит к Станиславе Васильевне она вспомнила, уже подъезжая к дому Павла. Черт, как нехорошо вышло! Надо было с утра еще позвонить…

Выхватив телефон, торопливо кликнула Динин номер. Трубка тут же отозвалась слегка возмущенным удивлением:

– Что у вас случилось, Лина? Почему вы звоните?

– Здравствуйте, Дина. Дело в том, что я больше не смогу посещать вечерами Станиславу Васильевну. Извините, так вышло.

– То есть… как это? Вы что, с ума сошли?

– Нет, я пребываю в здравом рассудке, Дина. Вам придется найти своей матушке другую собеседницу. Еще раз извините.

– Но… Но так же не делается, что это вы, ей-богу! Если вас не устраивает оплата, так и скажите, я добавлю! Шантажируете меня, что ли? Пользуетесь тем обстоятельством, что мама к вам привыкла?

– Нет, я вас не шантажирую. Я действительно разрываю все наши договоренности. Всего вам доброго, Дина. Прощайте.

– Нет, погодите! Как это – прощайте? Что это вы себе позволяете? Нет, я вовсе не собираюсь с вами прощаться! Где я теперь, по-вашему, другого человека найду?

– Не знаю.

– Вы… обиделись на наш давешний разговор, да?

– Ничуть. Просто так сложились обстоятельства.

– Обстоятельства? Нет, ну какие у вас могут быть обстоятельства? Смешно это слышать от вас! Вы хоть понимаете, сколько я вам платила? Практически за пустячное дело? Что вы о себе возомнили вообще?

– Да ничего я о себе не возомнила, Дина! Я понимаю, что надо было вас предупредить… Но я и впрямь не знала, что мои обстоятельства изменятся! – настойчиво поднажала она голосом на слово «обстоятельства», столь пренебрежительно произнесенное Диной.

  42