Особенно,... 
138 
— Руку подними!
Не понимая зачем, я поднял руку.
— Все, взял пеленг, подъезжай тихонечко!
Когда я подъехал поближе, Потапов пальцем показал мне на полянку, на которой травы было уже поменьше, а деревьев побольше:
— Видишь, тропиночка набивается помаленьку?
Я присмотрелся:
— Вроде вижу.
— Вроде… Набивается, больше двух раз ходили, не выдерживает травка. Пусти за руль, проедемся.
— Так ты что, засек, что ли?
— Не просто засек. Мне, шериф, практически уже все ясно, — даже с каким-то сожалением произнес Спасатель.
Он что, Шерлок Холмс, что ли? Вскоре мы остановились.
— Дальше пешими пойдем, тихо. Ты же по тайге умеешь, так что давай старательно, вдумчиво. Точное расстояние не скажу, но они где-то рядом. Думаю, с полкилометра еще.
— Оружие готовим?
— Оружие? Ну а как же без него… Без него никак, сейчас банду брать будем… Держи мой карабин. Только, боюсь, одного оружия тут нам будет мало, — пробурчал непонятное Спасатель и пошел вперед. — Ага, вот и еще веточка сломана, и опять так же. Неправильно ствол тащит, дурачок.
Крадучись, мы прошли еще метров триста, я даже успел подумать, что Потапов перестраховывается. Мотоцикл у него хороший — очень тихий, бандитский, вполне могли бы и поближе подъехать.
— Ложись! — прошипел Федя. — Направо смотри, через кусты.
Только сейчас я почувствовал легкий запах дыма, теплый вечерний ветерок уносил его в другую сторону. А еще едой пахнет, что-то готовят…
Это была нормальная полноценная постоянная база. Настоящий полевой лагерь боевиков. Два низких шалашика, самая настоящая землянка и даже одна тканая палатка стоит — страшная редкость в этом мире, такие добывали только из локалок, никто доступа к Каналу для такого не даст. Рядом ручеек, с северной стороны — непролазный лес, уйти в случае опасности можно быстро. Возле небольшого очага стояли два небольших котелка, один только что снят с огня — парок идет, крышка лежит в стороне. В нескольких шагах — обычная оружейная пирамида, вот только оружие, скажу я вам, никак не рядовое.
Пять человек в накинутых на головы капюшонах сидели тесным кружком, причем один держал в руках старенькую желтую гитару. Поют, что ли, нехристи? Что тут происходит? И почему охранения не выставили?
— Всем лежать, московский уголовный розыск! — оглушительно заорал Потапов, вставая и выходя из кустов. — Рецидивисты лицом вниз, остальным можно на спину!
И никакого оружия в руках!
— Хау, команчи! Чаем угостите нас с шерифом?!
Да быть не может, ну, шериф, ну ты и проспал…
И — ай да Федя!
Пятеро мальчишек вскочили и тут же сели на место, напуганные и огорошенные.
— Че замерли? Чай ставьте… О, и Данька Сухов здесь! Я, Даня, когда след увидел, сразу о тебе подумал. Помнишь мои уроки в лесу на внеклассных занятиях? Почему плохо выучил, а? — сразу и капитально наехал Потапов. — Почему ветки ломаем при движении? Почему ствол под углом торчит за спиной? Почему обувь другую для операции не подобрал взамен паленой? Я на твои следы насмотрелся. Да и размер не совсем детский, вымахал лось раньше времени… А где охрана лагеря? Вы о чем думали, команчи…
Слов у меня не было. В горле пересохло.
— Ты же Зеня, да? В Посаде живешь? — наконец спросил я у крайнего, присаживаясь возле костра. — Водички налей-ка свежей… И дуй после по тропе, Зиннур. Увидишь большой черный мотоцикл, в боковой корзинке возьми мой серый вещмешок и тащи его сюда, там еще рогалики остались. Сладкие… Ну что. Рассказывайте для протокола, бандиты.
И «бандиты» начали рассказ о Протесте. О наивной попытке заслужить внимание. О смертельной обиде на нас, взрослых, не пускающих парней в настоящее дело. О том, как романтика проходит мимо, как жизнь все больше обрастает материальным, пошлым и конечно же ненужным.
Я не стану полностью этот рассказ приводить.
Вы все его знаете, если мужчины.
Помните себя в такие годы? Помните собственные горькие мысли о том, как наши героические предки выиграли Гражданскую, а потом и Великую Отечественную, ничего геройского нам уже не оставив, как не оставив и места для самих Подвигов, так нам тогда казалось. Даже настоящих врагов, нагло ломающих наши границы, деды не оставили! А от отцов достался лишь Афган, и то на последней стадии позорного вывода, Сумгаит и Карабах, Абхазия и Чечня, где все мировые СМИ, и наши в том числе, стреляли в мальчишечьи спины со всех страниц и экранов… А мы мечтали о настоящем. О том самом Подвиге и о служении Родине, которая нас любит и на нас надеется.
138 
