Лёгкий, ненавязчивый романчик 
56 
Анеджети подскочил, как ужаленный.
– Не гневи богов, Камос! – с жаром воскликнул он. – Всем известно, что номом Ону правили ещё мои отец с дедом, я всего лишь приумножил их богатства. Что в том дурного? К тому же ни для кого не секрет, что Ону расположен на пересечении очень выгодных торговых путей. У нас здесь можно встретить кого угодно: греков, хеттов, ливийцев, нубийцев, финикийцев, ассирийцев, представителей многих других народностей… И все они, заметь, – торговцы, благодаря чему казна Ону и пополняется весьма успешно. А что касается налогов в государственную казну, то я плачу их исправно и совесть моя в этом отношении чиста!..
– Да не волнуйтесь вы так, господин Анеджети! Я-то вам верю, – поспешил «успокоить» тестя сегер. – Просто хотелось бы предупредить, как родственника… – Заметив, что номарх снова насторожился, Камос вдохновенно продолжил: – Дело в том, что после покушения на жизнь фараона и его затяжной в связи с этим болезни – да дарует Татенен ему долгие годы! – наш эрпатор очень сильно изменился: ему, как и отцу, тоже мерещатся теперь повсюду измены да заговоры…
Лоб номарха покрылся испариной.
– Камос, о чём ты говоришь?! Какую измену эрпатор может заподозрить с моей стороны?!
В ответ сегер, молча, допил пиво, отставил чашу и красноречиво «горестно» развел руками.
Номарх приуныл: все его надежды обогатиться за счет строительства новой столицы таяли и превращались в мираж буквально на глазах. Услышав его тяжкий вздох, Камос «доверительно» посоветовал:
– Если вы, господин Анеджети, желаете снискать доверие и уважение эрпатора, просто преподнесите ему и госпоже Нитоприс какие-нибудь ценные подарки.
– О, Камос! Об этом ты мог бы вообще не говорить! – воскликнул номарх с деланным «возмущением». – Конечно же, я распоряжусь подготовить для наследника солнцеподобного и его сиятельной супруги дары, достойные богов!
– Тогда позвольте дать вам ещё один совет, господин Анеджети, – с серьёзным видом продолжил сегер. – Вы ведь, наверняка, захотите построить себе в Аварисе ещё один дом, причём как можно ближе к дворцу фараона?
Как он и предполагал, номарх мигом проглотил «наживку»:
– О, да, Камос, разумеется! Разве моя семья этого не достойна?!
– Безусловно, достойна. Просто, как вы и сами знаете, достойных семейств в Та-Кемет наберется великое множество, а места вокруг будущего столичного дворца на всех явно не хватит…
Анеджети напрягся и всем телом подался к зятю:
– Говори, Камос, что я должен сделать?
– Сущие пустяки, господин Анеджети… Выделите просто на строительство Авариса солидную сумму, лучше золотом, и ваш дом будет стоять у западной стены нового дворца, рядом с моим. Обещаю.
Номарх сник, но явно задумался.
* * *
Немного отдохнув, Камос окликнул прогуливавшуюся неподалеку жену, и они продолжили осмотр дворца. Более всего воображение сегера поразил зал с двенадцатью колоннами, предназначенный для проведения в нём пиршеств. На ярких фресках, украшавших стены зала, сцены подготовки к празднествам и сами застолья были выписаны неведомым художником с предельной достоверностью. Пол пестрел изображениями гнездящихся птиц и пасущихся на лугах бычков.
Следующий зал, куда перешел Камос со спутниками, предназначался для проведения церемоний. Колонны, украшенные изразцами, напоминали тут стволы папирусов, а пол – буйные его заросли; со стен гроздьями «свешивались» цветы и бутоны лотосов.
Осмотрев все официальные залы и закончив, наконец, «знакомство» с резиденцией номарха, Камос и Сепати вышли к бассейну, внешняя отделка которого имитировала буйную растительность на берегах Нила. Дно бассейна было выложено изразцами с изображениями разноцветных рыбок.
Камос, изрядно утомленный затянувшейся прогулкой по бесчисленным дворцовым залам, переходам и коридорам, не удержался от соблазна и прямо в хитоне, с выражением неописуемого наслаждения на лице, спустился в прохладную воду бассейна. Сепати, звонко рассмеявшись, последовала его примеру.
* * *
Корабль[60] Тутмоса, украшенный, подобно барке священного Ра, золотыми пластинами, покинул Инебу-Хедж в середине месяца пахона[61], выбрав для момента отплытия раннее утро – самое благоприятное время для путешествий, поскольку дневная жара ещё не вступила в свои права.
Эрпатор с супругой расположились под белоснежным балдахином прямо на палубе и теперь, блаженно раскинувшись на цветных подушках, предавались сладкому безделью.
56 
