26 
До Петра дошло: к его голове приставлен пистолет.
– Что за шутки, Арина? – спросил он, отдышавшись, и начиная понимать, что девушка настроена решительно. – Неужели вы выстрелите в человека?
– Я не шучу и отлично стреляю. В человека, пожалуй, не выстрелю, а в вас – легко. Считаю до трех, если на счет «три» вы не уберетесь из моей комнаты, пеняйте на себя, пристрелю, пусть потом полиция разбирается.
Петр отпрянул от нее и как-то неловко, конфузясь, начал застегивать брюки.
– Как вы попали в мой дом? Итак, считаю: раз… Говорите быстрее!
– Мне открыла ваша горничная за пятьдесят рублей! Не стреляйте, я уже ухожу.
«Казанова» схватил пиджак и бежал, как трусливый заяц.
Арина была в шоке: горничная оценила ее честь ровно в пятьдесят рублей, а знакомый Василия пытался ее изнасиловать. О, девятнадцатый век, о нравы!
Она машинально посмотрела на пистолет и, прицелившись в пустоту, нажала на курок – раздался выстрел. Затем, не выпуская пистолета из правой руки, она спустилась по лестнице к входной двери и заперла ее на все замки.
* * *
Варвара благополучно добралась до дома купца Хлебникова, что на Рыбинской улице. Она постучала в окно флигеля: занавеска распахнулась, в полумраке стоял мужчина со свечой в руке. Через минуту дверь флигеля отворилась:
– Варя, быстро заходи! – управляющий закрыл за ней дверь. – Что стряслось? – поинтересовался он.
– Ушла я от хозяйки. Глеб, можно пожить у тебя, Хлебников все равно в доме почти не бывает?
– Живи, не жалко.
Варя скинула шаль и бережно положила узел на кровать, в нем было много ценных вещей: столовое серебро, часы покойного Выжиги, золотые серьги Арины, которые она предусмотрительно прихватила с собой.
Глава 11
На утро Арина очнулась совершенно разбитой. Она осмотрелась и поняла, что спала с пистолетом в руке. Встав с постели, она направилась к тайнику и убрала оружие – с глаз долой, от греха подальше…
– Варя! Подай умыться! – позвала она горничную. – Варя! Где, ты, наконец?
Арина накинула атласный халат, и вышла в гостиную, собираясь устроить горничной основательную выволочку, особенно за предательство. В глаза бросился открытый буфет. Девушка, прежде чем закрыть дверцу, машинально заглянула в него. Обратив внимание на царивший в нем беспорядок, она вновь позвала:
– Варя!
И, наконец, поняла: горничная сбежала.
Арина, опустившись на колени перед буфетом, лихорадочно разбирала в нем посуду: все лежало на месте. Затем, открыв футляр для хранения столового серебра, обнаружила пропажу.
– Мало того, что продала меня этому мерзавцу, так еще и обворовала! – негодовала она.
Арина умылась, причесалась, надела свое любимое льняное платье и спустилась в кондитерскую. Было девять утра, и народ еще не набежал. Глафира убиралась в зале, завидев хозяйку, она поздоровалась:
– Доброго здоровья, барыня! Как спалось?
Увидев бледное лицо своей хозяйки и слегка опухшие от слез глаза, добавила:
– Вы опять по Василию убивались?
Арина кивнула, решив, опустить вечерние неприятные подробности.
– Глаша… Меня обокрали. Пока выяснила, что нет столового серебра…
Глаша замерла с тряпкой в руке:
– Господи, как же так? Что воры залезли? А вы сами-то, испугались?
– Нет, Глаша, воров не было. Это Варвара украла. Она сбежала, думаю, что вчера вечером.
– Ой, барыня, беда-то какая! Надо срочно в полицию сообщить, она мне сразу не понравилась… Вы, наверное, и не завтракали.
Арина отрицательно покачала головой.
– Сделай мне горячего шоколаду с эклером.
– Сию минуту…
Арина сидела в зале кондитерской, пила горячий шоколад, и смотрела на эклер – аппетита не было, идти в полицию до смерти не хотелось. Дверь кондитерской распахнулась, колокольчик зазвенел, вошел мальчуган лет десяти.
– Барышня, мне бы Арину Даниловну найти!
Арина встрепенулась:
– Это я… А что случилось?
Мальчуган подошел к ней и протянул вчетверо сложенный лист бумаги.
– Вот, письмо вам.
Арина схватила его с нетерпением и быстро развернула:
«Милая Арина Даниловна! Ариша! Я нахожусь в больнице, что на Сокольнической слободе. Несколько дней пролежал без сознания. Вот попросил написать сиделку: у меня все в порядке, не волнуйся. Прошу сообщи об этом отцу: Олений вал, дом мещанина Гвоздина.
Люблю, скучаю, умоляю прийти.
Лежу в хирургии, палата № 4»
Арина, не веря глазам, прослезилась и поцеловала письмо.
26 
