Последние отзывы

  161  

И в этот момент он вспомнил…

Вспомнил опаснейшее приключение годовой давности, жуткую схватку в ущелье путоранской реки Калтамы, симметричный бой двух бандитских групп, вооруженных по последнему слову техники, себя и своих друзей — Сержанта и Донцова с Квестом, напуганных девчат, — всех их, вначале наблюдающих за чужим поединком, а потом и принявших участие в кровавой бойне.

Из памяти всплыло, как прямо перед ним в темноту заполярного неба поднимались темные, довольно небрежно сложенные создателем гранитные скалы древнего каньона. Справа и слева расстилалась змеистой равниной разветвленное на ручейки русло красавицы Калтамы, местами поросшее молодым березняком, кустарником, и отдельно стоящими лиственницами — там, где не смывало паводком. Над всем этим пейзажем низко нависали еще не яркие вечерние звезды. И тогда над Таймыром стояла осень… Ясно вспомнил, как он лежал с трофейным «Манлихером» возле высокого камня-останца — «жандарма», как медленно отвернул крышку термоса и хлебнул горячего кофе. А когда поднял голову, то увидел, как по ущелью, еще далеко, неумолимо приближаясь к месту их стоянки, зловеще перемигиваясь, медленно двигались огоньки фар. Как он протянул руку к несуществующей щербатой секире, но наткнулся на радиостанцию. Спокойно взял и спокойно же сказал:

— «Второй», гунны идут. Как слышишь? Прием.

Потом была дикая пальба, взрывы и рев вертолета огневой поддержки.

Страшная была ситуация, дикая…

Сейчас в рации необходимости не было — некого было вызывать. Не придет на помощь кавалерия, нет запасного бронепоезда. Не те места.

На мгновение он опять попытался представить себе, что же чувствовали советские полярники сороковых годов, в полном отрыве работающие на промерзших станциях Таймыра, уже знающие, что Война подкатилась и к ним… Через плечо радиста читающие срочные и страшные радиограммы, слышащие вечерами, как одна за одной замолкают в эфире последним отчаянным всплеском радиостанции, пропадают навеки голоса друзей-соседей, захваченных безжалостными десантами немецких подводных лодок…

И вот момент истины — они видят, стоя возле центральной избы, как, проламывая еще тонкий прибрежный лед припая, из глубин Карского моря появляется темная рубка субмарины-хищницы с неизменной зловещей буквой «U» и порядковым номером рядом. По нему они частенько сразу могли оценить репутацию нападавших…

Все. Пришла и их очередь! Бегут последние секунды жизни.

Обреченные люди торопливо проверяют немногочисленное вооружение полярной станции — пару карабинов, взятых для обороны от мишек, да еще революционный «маузер» начальника. Мрачно оглядываются на пустынный безжизненный берег, который им суждено защищать своими слабыми силами. И при этом сии бесстрашные мужи, настоящие сыны Русской Арктики, прекрасно знали незавидную судьбу обитателей разоренных станций! Немцы очень редко брали сотрудников в плен, навсегда увозя их в неизвестность.

Последние прощания, последние записки родным… Может прочитают? Кто-то торопливо жег совсекретные документы, кто-то старался придумать хоть какую-то тактически выгодную уловку. Самый старый из них — дизелист-ветеран — нервно щелкает грубыми пальцами. Как метроном — щелк! Иногда они пытались уйти в тундру, но на это шли редко, большинству гордость не позволяла. Да и не позавидуешь убежавшим… По возвращении они находили лишь головешки, оставаясь практически беззащитными посреди студеной пустыни. И никаких шансов выбраться к людям. Щелк! Вот уже палубная команда артиллеристов бежит к носовому орудию. Первый выстрел — по любопытному белому медведю, расположившемуся на льдине метрах в трехстах от лодки. Щелк! Потом они разворачивают орудие на берег. Второй выстрел опытных канониров разносит в щепки самое укрепленное здание — склад провианта…

Настоящий расстрел.

И молодой немец, капитан ржавой от соли подлодки, закрывая воротом толстого «водолазного» свитера небритый подбородок, насмешливо смотрит на берег в цейсовский бинокль. Щелк…

Почем же нет поддержки? Почему у них нет вооружения, охраны? Где патрулирование, наблюдение, в конце концов?

Оторвавшись от прицела, Лапин тяжело вздохнул. Неужели все повторяется?

В стороне, метрах в двух, расположился Попков, выставив вперед ствол бесполезной на таком расстоянии гладкостволки «бенелли». Игорь еще раз глянул на часы и кивнул соседу, мол, начали. По его команде Попков встал во весь рост и громко, как только мог, заорал на всю тундру:

  161