26 
— Я вовсе не такая уж духовная особа, тряпки я люблю, что есть, то есть. Но в Кембридже бутиков нет, так что я к ним не привыкла, а найти что-нибудь интересное можно и на рынке секонд-хэнда.
Альдо чуть не поперхнулся, представив себе, как Лу делится этим наблюдением с Вероникой Фабиани. Вероника даже мешки для мусора покупает только у Армани, так, по крайней мере, про Веронику шутят.
- В последний раз вы были в чем-то радужно-переливающемся. Очень красиво.
- Спасибо. Я люблю радостные расцветки.
- А как же серый?
- Он не совсем серый. Немножко жемчужный, немножко голубоватый. Как небо сразу после дождя.
Альдо невольно улыбнулся. Значит, и бухгалтерам не чужда поэзия...
- Что будем заказывать?
- Ох, Альдо, сделайте это за меня. Дома мы с друзьями ходили в ресторан «на пиццу», боюсь, что, здешних блюд я вообще не знаю.
Альдо быстро сделал заказ и сам разлил шампанское по бокалам.
- За начало нашего предприятия.
- И за его успех.
- О да! За успех выпить не помешает. Лу?
-Да?
- Я начинаю думать, что у нас с вами все получится.
- Значит, вы до этого сомневались? Тогда зачем рискнули?
- Риск - это элемент деловой жизни. Да и не очень я сомневался, если честно. Просто... уж больно необычное дело.
— Не скромничайте. Конечно, не каждый день выбираешь ресторанную певичку из провинциального городка, но с другой стороны -я хоть пела при вас. Вот если бы вы подобрали на эту роль молчаливого кондуктора автобуса...
Альдо неожиданно рассмеялся, Лу вторила ему. Что-то странное и пугающее происходило с молодым человеком. Ему совершенно определенно и очевидно нравилась эта девушка...
Ужин становился все интереснее и приятнее. Лу была остроумна и смешлива, к месту и точно цитировала классиков, в том числе и любимого Альдо Вудхауса. Кроме того, она была непосредственна и обаятельна, благодаря чему Альдо уже через полчаса и думать забыл о мрачных мыслях и заливался соловьем.
Очаровывать девушек он умел всегда, и именно благодаря легкости характера. Лу ему нравилась все сильнее, шампанское горячило кровь, и предстоящий фиктивный брак уже не слишком-то и пугал молодого графа Бонавенте.
— ...Между прочим, вы собирались рассказать мне об Италии.
— А чего о ней рассказывать — сами увидите. Об Италии нельзя рассказать, ее надо увидеть. Почувствовать. Выпить, как молодое вино, и опьянеть.
— Вы любите свою родину?
— Очень. Нет, я и вашу родину тоже люблю, но Италия... Там все кипит, солнце, страсти, песни, любовь. Иногда я устаю - и убегаю в Англию. Или во Францию. Но в Англию чаше. Здесь у меня друзья.
— А мне всегда хотелось побывать во Франции.
— А мы съездим! Вот поживем немножко в Корильяно - и поедем в Париж.
— Вы так говорите, словно мы едем на курорт отдыхать.
— Работа должна быть в радость, особенно такая необычная, как у нас с вами.
— Чего же в ней необычного?
— Хотите сказать, что уже занимались этим?
— Нет, конечно, но в глубине души всегда была готова к чему-то подобному.
— Значит, вы авантюристка.
— Наверное. Немножко!
И они снова смеялись, и шампанское звенело в ушах, а потом Лу не смогла скрыть зевоту и смущенно улыбнулась Альдо.
— Так насмеялась, что засыпаю на ходу.
— Можно, я вас провожу?
— Можно. И нужно, потому что у меня голова кружится.
Они покинули ресторан едва ли не в обнимку, а при входе в лифт Лу споткнулась, и Альдо поддержал ее, обвив рукой ее талию... и немножко бедра.
Он едва удержался, чтобы не присвистнуть. Вот это пташка! Да на ней же под платьем ничего нет! Попробуй, дождись прихода слуг с такой цыпочкой в одной постели...
У двери номера Лу повернулась к Альдо, чтобы пожелать ему спокойной ночи и поблагодарить за вечер, но тут разрумянившийся граф Бонавенте склонился к ней и довольно игриво прошептал:
- А давайте начнем репетировать прямо сейчас!
В следующий момент ошеломленная Лу почувствовала, как ее ноги отрываются от земли, как руки наглого импресарио скользят по ее обнаженной спине, а сам он страстно и весьма недвусмысленно целует ее в губы. Прежде, чем она все это поняла, ее губы уже ответили на поцелуй.
7
Единственное, что могла осознать в эту минуту Лу Джонс: ТАК она не целовалась никогда в жизни. Да, был Тэдди, были походы в кино на вечерний сеанс, были прогулки под луной и первые робкие, а потом и не очень робкие поцелуи, но только сегодня, сейчас, на четвертом этаже отеля «Плаза», у дверей номера четыреста семнадцать, Люси Розалинда Джонс поняла, что значит целоваться с мужчиной.
26 
