— Если позволите, Ваша честь, это запутанное дело, — вступает адвокат Зои. — Насколько мне известно, это новая область юриспруденции, такие дела в Род-Айленде еще не рассматривались. Однако сегодня мы собрались, чтобы рассмотреть ходатайство о привлечении Рейда и Лидди Бакстер в качестве соистцов, и я категорически возражаю против их участия в этом судебном процессе. Сегодня я подала служебную записку, в которой говорится, что если суд позволит будущей суррогатной матери выступать соистцом по делу, то я немедленно ходатайствую о том, чтобы полноправным соответчиком выступала и Ванесса Шоу…
— Протестую, Ваша честь! — возражает Уэйд. — Вы уже заметили, что официально они не женаты, а сейчас миссис Моретти в качестве отвлекающего маневра поднимает вопрос, который вы уже отклонили.
Судья пристально смотрит на адвоката.
— Мистер Престон, если вы еще раз перебьете миссис Моретти, я лишу вас слова. Это не телевизионное шоу, а вы не Пэт Робертсон. Это мой зал суда, и я не позволю превратить его в цирк, как бы вам этого ни хотелось. Это мое последнее дело, потом я выхожу на пенсию, поэтому помогите мне, я не намерен принимать участие в религиозных женских боях. — Он стучит молотком. — Ходатайство о соистцах отклонено. Дело между Максом Бакстером и Зои Бакстер будет рассматриваться в обычном порядке. Вы, мистер Бенджамин, вольны вызвать кого угодно в качестве свидетелей, но соистцов в этом деле не будет. Ни Рейда с Лидди Бакстер, — уточняет он, потом поворачивается к другой стороне, — ни Ванессы Шоу, поэтому больше подобных ходатайств не подавайте. — Напоследок он обращается к Уэйду: — И для вас, мистер Престон… Умный поймет с полуслова. Очень хорошо подумайте, прежде чем играть на публику. Потому что в этом зале я не позволю самолюбования. Здесь я решаю.
Он встает и выходит из-за стола, мы тоже вскакиваем с места. Пребывание в суде ничем не отличается от пребывания в церкви. Встаешь, садишься, смотришь вперед, ожидая наставлений…
К нашему столу подходит адвокат Зои.
— Анжела, — говорит Уэйд, — я хотел бы сказать, что рад тебя видеть, но врать грешно.
— Прости, что не все прошло так гладко, как ты рассчитывал, — отвечает она.
— Все прошло просто отлично, спасибо тебе большое.
— Возможно, вы все так думаете в Луизиане, но, поверь мне, здесь тебя прихлопнут как муху, — говорит адвокат.
Уэйд склоняется над книгами, которые принесла помощница Бена Бенджамина.
— Дорогая, скоро проявится истинная сущность этого судьи, — обещает он. — И поверь, она не будет радужной.
Фонограмма 1 «Ты дома» Фонограмма 2 «Дом на улице Надежды» Фонограмма 3 «Бегущая от любви» Фонограмма 4 «Последняя» Фонограмма 5 «Выходи за меня замуж» Фонограмма 6 «Вера» • Фонограмма 7 «Русалка» Фонограмма 8 «Обычная жизнь» Фонограмма 9 «Там, где ты» Фонограмма 10 «Песня Самми»
Зои
Люси рисует русалку: у нее длинные спутанные волосы, хвост свернут кольцом в углу плотной желтоватой бумаги. Я заканчиваю петь «Ангела», откладываю в сторону гитару, но Люси продолжает наносить последние штрихи — ленту из морских водорослей, отражение солнца на воде.
— Ты отлично рисуешь, — одобрительно говорю я.
Она пожимает плечами.
— Я сама придумываю татуировки.
— А у тебя есть татуировки?
— Если бы я сделала себе хоть одну, меня тут же вышвырнули бы из дома, — признается Люси. — Один год, шесть месяцев и четыре дня.
— И тогда ты сможешь сделать себе татуировку?
Она поднимает на меня глаза.
— В ту же секунду, когда мне исполнится восемнадцать.
После нашего «барабанного» урока я поклялась никогда не заниматься с Люси в кабинете для детей с особыми потребностями. Вместо этого Ванесса сообщает мне, какие кабинеты свободны (кабинет французского языка — класс уехал на экскурсию, кабинет рисования — класс отправился в актовый зал смотреть фильм). Например, сегодня мы встречаемся в классе здоровья. Вокруг нас «вдохновляющие» плакаты: «ЭТО ТВОЙ МОЗГ, ЗАТУМАНЕННЫЙ НАРКОТИКАМИ». Или «ВЫБРАВ АЛКОГОЛЬ, ТЫ ПРОИГРАЛ». И беременная девочка-подросток: «НЕТ БУДУЩЕГО, НЕТ ВОЗВРАТА».
Мы занимаемся анализом слов песни. Я раньше занималась подобным на групповых занятиях в доме престарелых, потому что это заставляет людей взаимодействовать друг с другом. Обычно я начинаю с того, что называю песню, часто им не известную, и прошу догадаться, о чем она. Потом я ее пою и спрашиваю, какие слова и фразы больше всего им запомнились. Мы обсуждаем индивидуальную реакцию человека на слова песни, и в конце я спрашиваю, какие эмоции вызвала эта песня.