Особенно,... 
142 
— Аминь! — слышу я за спиной.
— Ваша честь, вы ясно дали понять сторонам, что это ваше последнее дело в долгой и успешной карьере судьи. И совершенно правильно, что именно вам выпало защитить традиционную семью здесь, в Род-Айленде, в штате, основанном Роджером Уильямсом, который приплыл в колонию в поисках свободы вероисповедания. Род-Айленд — один из последних бастионов Новой Англии, штат, где еще сохранились христианские семейные ценности. Но чтобы проверить на прочность нашу точку зрения, давайте взглянем на альтернативу. И хотя лично Макс не имеет ничего против своей бывшей жены Зои, которая сейчас живет во грехе со своей любовницей-лесбиянкой…
— Протестую! — восклицает Анжела Моретти.
— Сядьте, сторона ответчика, — отвечает судья. — У вас будет шанс высказаться.
— Этим двум женщинам пришлось сочетаться браком в штате Массачусетс, потому что в этом штате, в их родном штате, однополые браки официально не признаны. Ни правительство, ни Бог не считают подобные браки законными. А теперь представим, что нерожденные дети все-таки окажутся в этой семье, уважаемый суд. Представим мальчика, который растет с двумя мамочками и на которого наложил отпечаток гомосексуальный образ жизни. Что будет с ним, когда он пойдет в школу, где его будут дразнить тем, что у него две мамы? Что произойдет, когда он, как показывают исследования, сам станет геем, потому что вырос в этой среде? Ваша честь, вас растил отец. И вы сами отец. Вам известно, что для мальчика значит отец. Молю вас от лица нерожденных детей Макса Бакстера, не позволяйте своему решению лишить их такой же возможности! — Он поворачивается к присутствующим. — Если мы забьем последний гвоздь в гроб ценностей традиционной семьи, — восклицает Уэйд, — мы никогда не сможем их возродить!
Он занимает свое место. Встает Анжела Моретти.
— Если это похоже на семью, говорит как семья, ведет себя как семья и функционирует как семья, — начинает она, — следовательно, это и есть семья. Отношения между моей клиенткой, Зои Бакстер, и Ванессой Шоу — не отношения соседей или сожителей, а отношения двух спутников жизни. Супругов. Они любят друг друга, преданы друг другу, они — единый организм, а не просто два отдельно взятых человека. А это и есть, с правовой точки зрения, определение семьи. Мистер Престон разглагольствовал о гибели традиционной семьи. Он упомянул тот факт, что Род-Айленд является штатом, основанным на свободе вероисповедания, и с этим не поспоришь. Однако нам также известно, что не все жители штата верят в то, во что верит мистер Престон и его клиент. — Она поворачивается к залу. — Более того, Род-Айленд все же признает отношения между Зои и Ванессой. Вот уже пятнадцать лет штат предоставляет ограниченные права однополым парам, живущим гражданским браком. Именно в этом суде регулярно решаются вопросы об усыновлении вторым родителем в семьях геев и лесбиянок. И Род-Айленд одним из первых в стране заменил в свидетельстве о рождении графу «мать» и «отец» на гендерно-нейтральное «родитель» и «родитель». В отличие от мистера Престона, я не считаю, что в этом деле стоит вопрос об общесемейных ценностях. Я считаю, что речь идет о конкретной семье. — Она смотрит на Зои. — Эмбрионы, о которых идет речь, были зачаты в браке Зои с ее первым супругом, Максом Бакстером. Эти эмбрионы являются общей собственностью, которая не была поделена при бракоразводном процессе. Есть два биологических родителя этих эмбрионов — истец и ответчик, которые имеют равные права на эти эмбрионы. Тем не менее разница заключается в том, что Макс Бакстер больше не хочет иметь детей. Он использует биологическое родство в качестве козырной карты, чтобы настоять на своем праве и отобрать эмбрионы у будущей матери и ее законной супруги. Если многоуважаемый суд решит вопрос в пользу моей клиентки, мы приложим все усилия к тому, чтобы включить второго биологического родителя эмбрионов, Макса Бакстера, в состав этой семьи. Мы верим, что любящих родителей не может быть слишком много. Но если многоуважаемый суд откажет в опеке моей клиентке, матери этих эмбрионов, ей не дадут возможности участвовать в воспитании собственного биологического ребенка.
Она жестом указывает на Зои.
— Вы выслушаете показания, Ваша честь, о медицинских осложнениях, в результате которых Зои больше не может выносить собственные эмбрионы. В настоящий период ее репродуктивный цикл не позволяет пройти еще одну процедуру ЭКО и собрать яйцеклетки. Ее, которая так отчаянно хочет иметь ребенка, бывший муж лишает последней возможности иметь детей — и это муж, который сам иметь детей не хочет. Он борется не за право быть родителем. Он борется за то, чтобы отобрать это право у Зои. — Анжела Моретти смотрит на судью. — Адвокат мистера Бакстера много говорил о Боге, о том, чего хочет Бог, и о том, какой Бог видит семью. Но сейчас Макс Бакстер не просит благословения у Бога, чтобы стать отцом. Он не спрашивает Бога, что лучше для этих эмбрионов.
142 
