Последние отзывы

  149  

Отдыхающие в воде не плещутся — я один на один с самыми красивыми на свете волнами.

Не знаю, почему в океане все земные проблемы кажутся мелкими. Возможно, потому что я намного меньше окружающей меня стихии. Возможно, потому что я знаю: даже если я перевернусь, можно еще раз выплыть в море и начать все сначала.

Если вы никогда не занимались серфингом, вам не понять тяги к этому виду спорта. Что бы ни говорил, что бы ни делал пастор Клайв, именно в океане я чувствую себя ближе всего к Богу. Это самая удивительная смесь абсолютной безмятежности и безудержного веселья. Вот ты во всеоружии ждешь подходящую волну. Работаешь руками, гребешь как сумасшедший, пока, словно по волшебству, пена у тебя под ногами не становится крылом, и тебя поднимает волной. Ты летишь. Летишь, а потом, когда тебе кажется, что сердце вот-вот вырвется наружу, все заканчивается.

Под доской поднимается зыбь. Я оборачиваюсь и вижу, как следом за мной образуется воронка. Я выпрямляюсь, надеваю заплечник и лечу на доске. Волна обрушивается на меня. Я падаю, кувыркаюсь, ухожу под воду и уже не знаю, где верх, а где низ.

Я разрываю водную гладь. Легкие горят огнем, волосы свисают спутанными сосульками, в ушах покалывает от холода. Это я понимаю. В этом я дока.

Я намеренно не возвращаюсь домой до заката. Кутаюсь в одеяло, сижу на краю скалы и наблюдаю, как луна то исчезает, то появляется из-за набегающих волн. Голова гудит, из-за ужасного падения болит плечо, да и соленой воды я наглотался. Не могу даже описать, как мне хочется выпить. Я бы убил за пиво. Но я понимаю, что если сяду в грузовик, то отправлюсь прямиком в бар и выпью это пиво. Поэтому я сижу и жду, когда закроется большинство заведений, а потом разрешаю себе поехать домой.

В доме Рейда темно. Оно и понятно, ведь когда я сворачиваю к дому, на часах уже почти три ночи. Я поворачиваю ключ в замке, разуваюсь на пороге, чтобы никого не разбудить, и на цыпочках вхожу в дом.

Крадучись я иду в кухню, чтобы выпить воды, и тут замечаю Лидди, сидящую за кухонным столом, словно привидение. Она встает и поворачивается ко мне лицом. Кружева на ее ночной рубашке напоминают морскую пену.

— Слава Богу! — вздыхает она. — Ты где был?

— Катался на серфинге. Мне нужно было проветриться.

— Я тебе звонила. Волновалась.

Я видел, что она звонила мне на сотовый, но удалил голосовые сообщения, даже не прослушав. Я должен был так поступить, хотя и не могу объяснить почему.

— Я не пил, если ты на это намекаешь, — говорю я.

— При чем здесь это? Я просто… Я уже хотела обзванивать больницы, но Рейд сказал, что ты большой мальчик и сможешь о себе позаботиться.

Я вижу открытую телефонную книгу на столе и чувствую угрызения совести.

— Я не хотел, чтобы ты из-за меня не спала. У тебя завтра ответственный день.

— Я все равно не засну. Рейд принял снотворное и теперь храпит, как медведь.

Лидди садится на пол, упираясь спиной о стену. Когда она жестом просит меня присесть рядом, я тоже опускаюсь на пол. Минуту мы молчим, прислушиваясь к тишине дома.

— Помнишь «Машину времени»?

— Конечно.

Этот фильм мы смотрели несколько лет назад. Абсолютно второсортная лента о путешественнике во времени, который потерялся в пространстве и застрял в будущем на восемьсот тысяч лет вперед.

— Ты бы хотел заглянуть в будущее, даже если бы знал, что не в силах его изменить? — спрашивает Лидди.

Я задумываюсь над ее вопросом.

— Не знаю. Наверное, будущее может слишком больно ранить.

Когда она кладет голову мне на плечо, клянусь, я перестаю дышать.

— В детстве я любила читать детективы, потому что в конце очередной главы выбираешь иное развитие событий. И в зависимости от этого меняется конец истории.

Я чувствую запах ее мыла — манго и мята — и шампуня, который иногда краду у нее из ванной и пользуюсь им сам.

— Бывало, я откладывала книгу и пыталась воссоздать ход событий… — Она смеется. — У меня никогда не получалось. Никогда не складывалось все так, как я хотела.

Когда Лидди впервые увидела снег (и я стал тому невольным свидетелем), она вскидывала руки и ловила снежинки. «Посмотри на узор», — сказала она и протянула ко мне ладонь, чтобы и я смог увидеть. Однако снежинка уже растаяла.

— Рейд рассказал мне о своем выступлении в суде.

Я смотрю в пол. Не знаю, что я должен сказать.

— Знаю, иногда Рейд может быть таким… чурбаном. Знаю, что он ведет себя так, как будто ему принадлежит весь мир. Мне это известно лучше, чем другим, за исключением, может быть, тебя. Я также понимаю, что ты, Макс, задаешься вопросом, зачем тебе все это. — Лидди становится на колени и наклоняется ближе, волосы падают ей на лицо. Она кладет руку мне на щеку. Потом медленно меня целует. — Ты делаешь это ради меня, — шепчет она.

  149