111 
– Да готовлю я.
– Как дела с токарным станком?
Один токарный станок уже был готов и работал вовсю, но он был, как бы помягче сказать, недостаточно точен и годился только для довольно грубых поделок. Андрей учел все имеющиеся недостатки, посидел, подумал, подключил Грэга и разработал чертежи, ноу-хау, которое сильно удивляло Грэга вначале, но кузнец быстро втянулся, впитывая новые знания, безоговорочно признав удобство пользования чертежами. Конечно, пришлось немного помучиться, привыкая к системе обозначений, применяемой Андреем, да к чтению самих чертежей: все же видеть изделие своими глазами и представлять его по этим рисункам – тут кроме соображалки нужно еще и воображение, но и с этим у кузнеца оказалось все в порядке.
Андрей с благодарностью вспоминал свои школьные годы и то, что в СССР, впрочем, как и в России, образование было всегда в загоне. Как сейчас обстояло на уроках труда, он не знал, но в его школьные годы на этих уроках мальчики всегда занимались какими-либо ремеслами, во всяком случае в школе Андрея. Именно на уроках труда он научился работать и на токарном станке, и на фрезерном, узнал еще много чего полезного. Разумеется, знания эти были поверхностными, но если бы ему в свое время не пришлось стоять перед токарным станком, то и он теперь смотрел бы на него разинув рот, не зная, как к нему подступиться. Был еще один положительный момент на тех уроках. Дело в том, что в мастерской при школе была всего-то пара токарных станков по дереву и ни одного металлообрабатывающего. Так вот, ему повезло участвовать в сборке из различного хлама, собираемого по различным предприятиям обоих видов, а потому с его устройством он был знаком не понаслышке. Правда, пришлось заменить электрический привод на водяной и придумать редуктор, но это уже были нюансы.
– Да пока никак.
– Не понял.
– Ну нет под это ни людей, ни времени.
– Значит, так. Я сейчас закончу объезд и вернусь. Вместе и займемся. Этот станок, может, сейчас и не нужен, но очень скоро может понадобиться, – ликуя про себя, отрезал Андрей: сегодня у него в очередной раз найдется повод соскочить с занятий с Джефом.
– Когда? – В голосе кузнеца сквозила неподдельная радость: не иначе как господин Андрэ вновь что-то придумал.
– Не знаю, – вынужден был честно сказать он, наблюдая за разочарованной миной на лице Грэга. – Но вот вспомню что-нибудь, а сделать это мы не сможем? А если ты думаешь, что станок этот мы соберем враз, то сильно ошибаешься. Так что жди.
– Не надо возвращаться, господин Андрэ. По чертежам вопросов сейчас нет, так что мы пока сами, – обломал Андрея в свою очередь Грэг.
Ага, значит, тренировке все же быть. Ну да дело привычное.
Так как здесь в его цэу и советах сегодня не нуждались, Андрей решил навестить поля, где, как он знал, без труда отыщется Маран, староста поселка. Новак, конечно, предвидел, что и тут будет не все просто. Поля засеяли и вспахали обширные, едва управились с уборкой, – конечно, урожай собрали солидный, да едва пуп не развязался. Землица отдохнувшая, богатая минералами, родила просто исключительно. Но ничего, выдержали. Правда, был один неприятный момент: большинство урожая придется отдать в закрома маркграфа, ну да куда от этого денешься – аренду и налоги платить надо. Однако и в своих закромах осесть должно было немало.
Теперь же была другая страда. Вовсю началась осенняя вспашка. Крестьянам приходилось не в пример труднее, нежели весной, когда Андрей распорядился выделить сюда дополнительных людей из наемных рабочих. Сейчас вся нагрузка легла только на плечи местных жителей. Вспашка продолжалась чуть не круглосуточно, быков использовали посменно – людей заменить было некем. Андрею вспомнились слова прапорщика из фильма «Пограничный пес Алый» при отправке кинологов на зачетный марш-бросок: «Собакам при необходимости давать десятиминутный отдых. Себе специального отдыха не давать». Эти слова как нельзя более точно подходили к крестьянам поселка, наматывавшим на плуги последние жилы. Впереди же была еще посевная озимых. Люди буквально валились с ног, но на попятную идти не желали.
В происходящем была вина Андрея. Человек из индустриального века, привыкший к большим площадям, обрабатываемым тракторами, он влез туда, где ни черта не соображал, но его никто не посмел ослушаться, и распоряжение выполнили. Именно этим объясняются большие площади обработанной земли. Когда он понял свою ошибку, не больно-то заметную, когда работало чуть больше полусотни пахарей, и ставшую очевидной, когда пахарей осталось едва полтора десятка, то попытался умерить аппетиты. Однако здесь ему пришлось столкнуться с противостоянием со стороны крестьян. Ну не позволяла им их натура бросить уже обработанные поля: для них это было равносильно брошенному ребенку. Вот и рвали жилы люди из-за некомпетентности Андрея, который впредь зарекся влезать в дела, не разобравшись во всем досконально.
111 
