Лёгкий, ненавязчивый романчик 
87 
– Это вы меня извините. Просто я каждый раз начинаю злиться, когда мне пытаются объяснить, что человек спился из-за каких-то там обстоятельств или что пьяницы – просто больные люди. Нет, возможно, это и так, но я этого никогда не понимал и не пойму. Один древний мудрец говорил, что пьянство – это добровольное помешательство. Добровольное, понимаете? Никто не виноват, что он нашел истину в вине.
– Для чего же он вам понадобился? – все так же тихо, понурившись, спросила девушка.
– Он мастер-рудознатец и вроде бы обладает каким-то секретом в изготовлении металла.
– Но это ведь бредни пьяного старика!
– Может быть, но я этого не узнаю наверняка, если не предоставлю ему возможность показать себя. Я верю в то, что это возможно, а вот правду ли говорит он – мы увидим, только позволив ему себя проявить. Кроме того, я дам ему шанс. Если он действительно мастер, то работа – любимая работа – поможет ему выкарабкаться из той ямы, куда он сам себя загнал. Я знаю, поверьте мне.
Резко развернувшись, Андрей направился к калитке. Анна понимала, что он уходит, но ничего не могла придумать, чтобы остановить его. Она вовсе не хотела ссориться или вызвать недовольство у этого мужчины. Да что там, она заговорила о старике, используя его как предлог, но, видно, Андрэ слишком плохо относился к пьяницам, так как вспыхнул мгновенно, словно хворост. А потом он проговорился о своей семье, и это окончательно выбило ее из колеи.
Конечно, он не производил впечатления молодого человека. Когда она увидела его в первый раз, то он был лысым, за прошедшее время волосы отросли, и она увидела, что седина прочно вплелась в его уже начинающую редеть шевелюру, хотя он был ненамного старше Рема или Эндрю. При первой встрече он был весьма дородного телосложения, хотя и угадывалось, что когда-то у него была весьма ладная фигура. Сейчас перед ней предстал высокий, крепкий, без капли лишнего жира мужчина. Было видно, что за прошедшие месяцы он всерьез занимался собой. В его повадках появилось что-то звериное или даже хищное, такое она замечала у воинов, но брат говорил, что он вроде бы не воин. Этот мужчина непонятным образом притягивал ее, заставляя бросать в свою сторону быстрые любопытные взгляды.
Как это произошло, Анна не знала сама, но только после той единственной встречи она стала непозволительно много думать о нем. Да, тогда он был нескладным и полным, но в то же время его манера общаться, не стесняться высмеивать себя, во всяком случае в шутливой форме отзываться о самом себе, была весьма необычной. Как-то так само собой получилось, что в один из приездов Эндрю она, как ей казалось, ненавязчиво начала расспрашивать его о Новаке, и тот с удовольствием рассказал все, что знал, и даже немного приукрасил, так ей показалось. Однако этот мужчина все больше и больше нравился ей. Чем именно, объяснить она не смогла бы, но думать о нем отчего-то было приятно.
Но вот выяснилось, что у него уже была семья. Однако чего же она хотела? Мужчина в расцвете сил – неужели у него не должно быть семьи? Вот она у него и была. Она вдруг поймала себя на мысли, что ревнует его к той неизвестной, но, едва осознав это, истово перекрестилась. Пристало ли ревновать к той, которой уже нет, и пристало ли радоваться тому, что заинтересовавший ее мужчина теперь свободен, если цена столь высока.
Потом она успокоилась. Ее, конечно, радует то, что этот мужчина – единственный, о котором она непозволительно долго думала, – свободен. Но ее вины нет в том, что он стал свободным такой ценой. Она даже никогда не знала той, что делила с ним ложе. О боже, как она хотела оказаться в его объятиях, зарыться в его рубаху и вдохнуть пряный мужской аромат.
Поймав себя на этой мысли, она вновь истово перекрестилась. Нет, она не была ханжой и прекрасно знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но она была порядочной девушкой, а порядочной девушке не пристало предаваться греховным мыслям. Вот если он будет законным супругом, тогда даже Господь не осудит ее за подобные мысли… или осудит? Нужно обязательно поговорить об этом с духовником. Падре Микаэль прожил долгую и праведную жизнь, он добрый пастырь Божий и сумеет помочь добрым советом.
Осталось только решить, каким образом она сможет добиться внимания этого мужчины. Уж в этом-то она никакого греха не видела, и ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Она и сама не смогла бы себе объяснить, почему он так заинтересовал ее. У нее были поклонники и куда краше, и знатнее, но вот только никто из них не затронул девичьего сердца, хотя по всем меркам считалось, что она неприлично долго задержалась в девах. На нее обратил внимание даже сын маркграфа, зачастивший в последнее время к ним в гости. Поговаривали, что граф весьма серьезно настроен женить его, пренебрегающего обязанностями старшего сына и наследника, – был слух, что якобы если тот не обзаведется наконец семьей, то граф лишит его наследства и сделает наследником среднего сына, уже семейного и обзаведшегося первенцем.
87 
