37 
— Тогда почему граф не уничтожил книгу и завещал ее потомкам?
— Не знаю, — покачал головой Веренский. — В этом кроется еще одна тайна.
— А Лиза, что случилось с Лизой? — допытывался Максим.
— Она ушла за Себом. Она и теперь каждый раз уходит к нему, я не могу ее удержать. Он свел с ума мою девочку, отомстил мне за обман. Лиза предана ему, как собачонка, и готова целовать следы его ног.
— Жесть! — выразился Ярик. — Все равно не верю в окультную бредятину. Сейчас аферисты до того обнаглели, что объявляют себя знахарями, ведьмами, магами. Достаточно почитать объявления в газетах и журналах. А что, дураков полно. Платят шарлатанам деньги, смотрят им в рот. Полный отстой!
Короче, надо действовать и вырвать Лизу из лап проходимца. Нынче всяких гуру развелось, что крыс в канализации, компостируют девушкам мозги и заставляют заниматься с собой сексом для пущего просветления. Зря мы отослали Пашу с ребятами, надо изловить мерзавца и проучить, чтобы впредь неповадно было.
Снизу под окном раздался душераздирающий вой — звериный или человечий трудно было определить. Сразу вслед хором закаркали вороны, заухал филин; снова хохот, определенно женский, радостные крики, беготня, возня. Ветер стих и шум из сада стал слышнее, хотя по всем признакам бесчинствующие элементы удалялись куда-то вглубь.
— Ведьмочки развлекаются, — пояснил Михалыч. — А дочь ваша верховодит, Леонид Ефимыч.
Ярослав, Максим и Василий одновременно метнулись к окну. Облака рассеялись, взошла луна и осветила бледным светом открытую площадку перед входом и ближние аллеи. Максим бесстрашно распахнул обе створки оконной рамы, повеяло ночной прохладой.
В темной глубине сада блуждали огоньки, оттуда слышался смех, приглушенный гомон и даже чудилось нестройное пение.
— Айда, посмотрим, — загорелся Ярик. — Нет такой бабы, которая могла бы меня напугать. Будь она хоть трижды ведьма. Можно подумать, я ведьмы не видал.
— Я за! — поддержал Василий. — В крайнем случае, пальну из ружья пару раз для острастки.
— Эй, парни, а ну назад! — прикрикнул Михалыч. — Одних я вас не пущу, и Леонида Ефимыча оставить нельзя. Прикажете мне разорваться?
Молодые люди остались глухи к доводам Силы Михалыча. Их неудержимо влекло в сад, образ Лизы мерещился вдалеке призрачной порхающей тенью.
— Да что уж там, я с вами пойду, — с кряхтением поднялся Веренский. — Правда, с Лизонькой я уже сегодня встречался… — он морщась потер бок, — … но лишний раз увидеть ее не откажусь. Бедное дитя — она не ведает, что творит.
— Ох, не советовал бы я вам, Леонид Ефимыч! — разворчался бдительный страж. — Что за оказия? Все словно с цепи сорвались. Ладно, пеняйте на себя, доставлю вам такое удовольствие. Идемте, только фонарики прихватите…
Мужчины прошли сквозь пустынные комнаты второго этажа, здесь было тихо, разгулявшиеся ночные гости переместились в парковую зону.
Однако в саду тоже никого не оказалось, огоньки впереди мелькали уже за пределами усадьбы. Разудалая компания, натешившись в парке, теперь углубилась в лес. Судя по скоплению скачущих среди деревьев огней, шествие двигалось к реке.
Михалыч призвал своих спутников вести себя как можно тише и держаться на приличном расстоянии от преследуемых.
— Все равно догоним, дальше реки они не пойдут, — пояснил он.
Василий уверенно шагал впереди по исхоженным тропинкам; в просветах между лиловыми стволами уже серебрилась лента реки. Луна стояла высоко, гляделась в реку ясным круглым лицом, поэтому фонарь не включали — так было безопаснее.
Путники приблизились к реке и затаились в зарослях у самого берега.
То, что они увидели, было похоже на постановку сказочного фильма. Прекрасные девушки танцевали или сидели на траве, другие плескались в реке. Все они были обнажены по пояс, лишь на бедрах непрочно держались прозрачные накидки; у каждой на голове красовался венок из крупных белых цветов, с шеи свисало такое же благоуханное ожерелье. Казалось, множество лесных нимф веселилось под светом луны. В них была бездна грации, утонченности, все были красавицами, как на подбор. В воде они чувствовали себя русалками, свободно резвились, брызгались, смеялись.
Те, что были на суше, держали в руках веточки, которые загадочным образом светились — фосфоресцировали бирюзовым светом. Девушки напевали хором и качали ветками из стороны в сторону в такт песне, обеспечивая аккомпанемент танцующим.
37 
