Лёгкий, ненавязчивый романчик 
30 
Закинул птица прямо в комнату, не разбирая, ничего ему не будет. Потом приготовил все, чай попил, собрался. Дверь закрыл — и к машине, мероприятия согласно плану выполнять.
Только вышел я на просеку, гляжу — метрах в пятидесяти стоит олень, тот, что благородный. Есть у всех оленей такая характерная тупая особенность — увидят что-то совершенно незнакомое и, вместо того чтобы сразу ноги рвать, начинают подходить: им нужно прояснить ситуацию, понять — что это за чудо появилось на территории? Вот и пошел он тихо к машинке. А тут я тихо… Выстрелил на автомате, в шею и, на провороте зверя, под лопатку, потом сам удивился своей резкости — обычно никогда так не делаю, чтобы бездумно палить. Олень мне пока не нужен — и косулей сыт. Зверь молодой, но не мелкий, похоже, опять крупней земных собратьев. Прикинул перспективы разделки, заготовки… ну его. И зачем стрелял?
Что делать, решил взять добычу с собой. Кину в кузов, отвезу в поселок, может, там пристрою, если у них охотников не хватает. Или откупного дам — смотря какие там заположняки.
«Кину» оказалось слишком смелым словом. Поднимал по частям, лагой и веревкой.
После этого таскал в избу оставшиеся ништяки. Часть патронов отложил в виде БК, остальные, что вчера с устатку не перетащил, — в дом, часть в тумбу, большую часть зарыл в опилках чердака. Шесть бутылей итальянского масла зажилил себе, восемнадцать оставил в коробке. Стволы взял все. Присел на дорожку…
И вот разведываю.
Разведал, Федя? А теперь поехали. Медленно, без агрессии, спокойно. Не доезжая метров триста, я высунул за борт левую руку, поднял ладонь вверх — с миром к вам.
Ага! Пулемет в оконце качнул стволом, нашел цель и уставился на машину черным зрачком. Жуть, никому не пожелаю такого испытывать. Представил, как на меня смотрит пара биноклей, идут резкие переговоры, звучат мнения. Лишь бы резких решений не было. Но блокпост ждал меня молча. Из блокгауза вышли еще два человека, оба в камуфляже, в разгрузках-обвесках, у одного винтовка с оптикой, у другого такой же диковинный автомат, уточню для особо дотошных, кому это еще не надоело: пистолет-пулемет. Все, стрелять не будут. Будет досмотр и расспросы.
Старший караула — офицер или унтер, — отведя в сторону ствол автомата, повелительно махнул рукой, указательным пальцем приказывая мне принять вправо и остановиться неподалеку от входа в здание КПП. Пулемет отворачиваться и не думает. Присмотрелся — нет, не германский это МГ, что-то другое, хотя очень похож. Я дисциплинированно подчинился — они ж любят дисциплину, — медленно встал, где указано, заглушил двигатель, поставил машину на ручник. Уф… Это тебе не родное ГИБДД, не забалуешь. Сижу в машине, не дергаюсь, вспотевшие руки жмякают руль.
Главный подошел сбоку, но не вплотную, присмотрелся ко мне, оглядел салон и что-то вопросительно изрек по-немецки. Конкретный мужчина. Скулы, надбровные дуги, короткий ежик под кепкой — весь граненый такой. Белобрысый. Кроме автоматического, есть и короткоствол, из отрытой поясной кобуры высовывается рукоять револьвера, похожего на наган. Странный выбор, странное у них вооружение, особо режущее глаз в сочетании с современным камуфляжем и подвесной. Или на этой планете стволы в страшной нехватке? Тогда я просто богач.
Второй караульный тем временем обходил машину кругом, контролировал.
— Нихт ферштейн! — с готовностью сообщил я. — Битте, камрад, шпрехен инглиш.[14]
«Виксы» быстро переглянулись — видать, пробовали поймать акцент, но не поняли.
Старший секунду подумал, небрежно подвскинул руку и представился на английском:
— Рольф Бютикер, начальник поста «Юг», фельдфебель гвардии Замка Берн.
Ого! Значит, действительно Швейцария. Но почему гвардия именно замка?
— Вы кто по национальности? — начал расспросы военный.
Многое, смотрю, поменялось. И куда только вся политкорректность делась. Сразу вопросы про морду лица. Ученые они тут.
— Я русский. Из Сибири.
Опять обмен взглядами. Подозреваю, что для них что Сибирь, что ГУЛАГ… Русскость моя видимой реакции не вызвала, либо скрыли. А вот на «Сибирь» вазомоторика фельдфебеля сработала.
— Чем здесь занимаетесь? — непринужденно спросил швейцарец.
Не знаю, что на меня нашло.
Ведь хотел же сказать, как и планировал ранее, — охотник, мол, зверушек в лесу добываю. Типа дирхантер и почти траппер. Но совершенно неожиданно для самого себя выдал совершенно другое:
30 
