Лёгкий, ненавязчивый романчик 
70 
Два с лишним кэмэ прошли, осталось немного — и поворот.
Хлоп-хлоп-хлоп!
За кормой и с большущим недолетом поднялись фонтанчики.
Это приемлемо. Все так же идем у берега, поэтому перелетов своих очередей расчет не видит, корректирует неполно. Нет у них в анклаве наводчика-оператора с опытом. Даже ерзать не буду — вероятность попадания мизерная, просто прем. Но и позволить хреновым охотникам наслаждаться комфортом засидки не могу. Я взял маузеровский карабин, прикинул-подумал. Попасть куда-то нереально, а вот попугать можно, глядишь, и свистнет над б о шками — пусть увидят когти русского паренька. Опять взлетели группой белые столбики взбитой воды, уже ближе.
Навесиком, Федя, легоньким…
И выпустил всю пятерку, с легкими поправками на статистику, пятном, так сказать. Уж не знаю, свистнуло у них там или нет, но стрельба на какое-то время прекратилась. Хорошо разрядился. Ну и бой вышел, какой-никакой.
Вскоре расчет очухался, разозлился, что мне и требовалось, и пошел вспахивать водную гладь, раздражая приглаженную дождем поверхность тихого Рейна. Вот увидите, гниды, речка вам отомстит, аукнется оно.
А вот это уже хуже! Прозевал.
«Клевер» выходит на стрежень. Двигатель прогревал. Ясно. На шкипера Отто орал как подорванный, а Маурер ему — мол, вот загубим машину нахолодную, потом будешь перед королем Артуром Эшлиманном раком стоять.
От «Клевера» вряд ли уйдем на одной свече, кислое дело. Судно идет по прямой, мы — по дуге, вдоль берега.
— Что делать будем, чувак? — Zicke говорит спокойно, но на лице смятение.
— По шкиперу стрелять не буду, — уверенно объявил я, словно план «Б» у меня продуман до мелочей. — Срочно уходить за поворот реки. Увидим, что побег не ладится, — десантируемся на берег.
— Хм, а дальше?
— Дальше? — с нарочитым удивлением спросил я. — Дальше партизанить будем. Герильяс изобразим… Ну что ты, Ленни, неужели думаешь, что мы себе лодку не добудем?
Успокоилась девчонка, улыбнулась. Не дам ее в обиду. А вот побега жаль.
Через стекло рубки уже хорошо видно напряженное лицо капитана, Никлауса за его спиной и стоящего рядом с Ули гестаповца Бахманна с биноклем. Так, пулемет у них на корме. Впрочем, и снять могут. Федя господину Отто нужен живым, значит, нужно не убивать, а останавливать.
Жмем! Ну же!
Вот и поворот за косой. Фонтанчиков уже не видно — операторы наконец-то поняли, что перевод драгоценных патронов попросту бесполезен. Все, «эрликон» нам больше не опасен, «Гугль» ушел за излучину. Башни Замка Берн скрылись из виду. Что там на «Клевере» происходит?
Там происходило нехорошее.
Я угадал. Кормовой «солотурн» Отто решил не трогать, вышел на палубу, в руках винтовка «шмидт-рубин», с оптикой. Дуэль предлагаешь? Ну давай. Дальномер — шестьсот сорок. Я поднял маузер, вложился, натянул локтем ремень, заглянул в «сваровски», убрал «луну». Как там фотографы говорят: «Внимание, снимаем…» И тут рядом с гадом выстроился шкипер с биноклем! Ули, мать твою, ты что творишь! Спрячься!
Но капитан прятаться не собирался. Он неожиданно, сильно и мощно двинул Бахманна корпусом, и тот по-цирковому, элегантно так, негнущимся столбиком вонзился в воды вечного Рейна. Башкой вниз.
— Ленни, стоп!
Zicke среагировала моментально, «эвинруд» заклокотал на нейтрали.
— Ты можешь не поверить, но наш бравый шкипер Ули только что выбросил Отто Бахманна за борт!
Сильфида вскочила и, не смущаясь теснотой перегруженного катера, исполнила какой-то немыслимый зажигательной танец. После чего разразилась громкой быстрой речью на языке немецко-фашистских оккупантов. Маурер услышал и тоже что-то заорал. Резко закачавшись, катер заходил ходуном — бросив румпель, Zicke полезла ко мне, начала целовать. А слезки-то покатились!
Дождь еще не прошел, даже над водой звук этого маленького дизель-электрохода слышно не очень, да и сам мотобот приближается не слишком быстро — шкипер, чувствую, голову Отто поморочил изрядно. А вот теперь прибавляет!
И нам ничего не остается делать, как целоваться и ждать подхода «Клевера»…
Когда широкая зеленая бортовая полоса с белой надписью и стилизованным листочком нависла над «Гуглем», шкипер, перегнувшись через тонкий леер, радостно рявкнул:
— Засомневались в старине Ули, ребятки? А я решился! Ты прав, Тео, это не та Швейцария, к которой я привык и которой отдал сердце и душу. Но у меня еще найдется бутылочка настоящего абсента Kubler из кантона Юра.
70 
