— Думаю, ты как раз этого и хотел. — На ее лице появилась слабая улыбка.
Она прошла на кухню. Брейди благоразумно остался на месте, отделенный от Эрин барной стойкой.
— Наверное, это профессиональное.
— Наверное.
Эрин поставила на стойку бокал тонкого стекла и села напротив него.
— Хотя вряд ли мне самой есть чем гордиться в этом плане. Моя работа тоже требует напора и некоторой бесцеремонности. — Она отпила немного вина. — Дать тебе еще пива?
— Нет, спасибо. — Он поставил пустую бутылку на стойку. Может, если они заговорят о деле, он почувствует себя немного увереннее. — Так расскажи, что там за история с Флетчером? С чего бы ему следить за тобой?
Эрин нахмурилась, и на ее лбу появились тоненькие морщинки.
— Понятия не имею, зачем он все это делает. Для него информация — это власть, и ему нужно и то, и другое. — Она сделала еще один глоток вина и пересела на софу, жестом приглашая Брейди последовать за ней. — Его раздражало, что мне поручили заниматься освещением в прессе смерти Сандерсона. Просто бесило.
Брейди подумал, что, расспрашивая Эрин с высоты своего стула, он делает разговор похожим на допрос, и, немного поколебавшись, пересел на софу.
— И он следил за тобой, чтобы узнать какие-нибудь пикантные подробности из твоей жизни? Не понимаю…
— Он единственный, кто отговаривал Хенли прислушиваться к моим советам, но не смог надавить на него достаточно сильно, чтобы разорвать со мной контракт. Думаю, комиссар Дуглас имеет сильное влияние на мэра.
— И наоборот, — пробормотал Брейди, но не стал ничего объяснять.
— В общем, он пытался доказать, что я не справляюсь со своей работой. Флетчер знал, что мы с тобой вместе обедаем, и обвинил меня в том, что я стараюсь затащить тебя в постель, чтобы выудить информацию, но не в пользу мэра.
— Да, — Брейди рассмеялся, — он явно тебя плохо знает.
— Хм, спасибо. Это самое приятное, что я сегодня услышала.
— Но ты ведь рассеяла его подозрения?
— Да, мне пришлось. И я говорила вполне убедительно.
— Представляю, — усмехнулся Брейди.
Она оценила его поддержку. С ролью друга он справлялся.
— Я попыталась побеседовать с Хенли тет-а-тет и склонить его на свою сторону, но Флетчер снова вмешался, и для меня стало очевидно, что мои советы никто слушать не собирается и пора сматывать удочки.
— Рыболовные метафоры? Может, ты еще и рыбалку любишь? Ты и твой телевизор могут изменить мои представления о семейной жизни.
— Ты уже поиздевался надо мной на этот счет. Нет, я не рыбачу. Чешуя и червяки меня не привлекают. — Эрин даже передернуло при одной мысли об этом.
— Взгляд девчонки, скрывающийся под мальчишеской внешностью, — хмыкнул Брейди.
— Ты находишь мою внешность мальчишеской? Но минуту назад ты не сомневался в моей способности воздействовать на мужчин.
— Вы многолики, мисс Махони.
— А вы умны. — Она улыбалась. — И кто сказал, что все полицейские — грубияны?
Протянув руку к стоящему на столике бокалу, Эрин случайно столкнула его. Бокал упал на ковер. Оба одновременно наклонились, чтобы поднять его, и, опустившись на колени на пол, вдруг замерли, оказавшись нечаянно лицом к лицу.
Рядом расползалось мокрое пятно.
— Ну вот… — Эрин взялась за бокал в тот же момент, когда и Брейди коснулся его.
— Я подниму. У тебя есть чем вытереть? — спросил Брейди.
Они отвели взгляд от пятна на ковре и встретились глазами, только теперь осознав, насколько близко находятся друг от друга.
Повисло молчание. Они не двигались, и напряжение нарастало.
Не отрывая глаз от ее лица, Брейди поставил бокал на кофейный столик.
Эрин первая нарушила молчание:
— Брейди, я…
— В этой комнате твои глаза кажутся особенно зелеными. Ты знаешь, какие красивые у тебя глаза? — неожиданно спросил он. Слова сорвались у него с языка сами собой. Голос Брейди почему-то был хриплым.
— Нет. — Голос Эрин тоже звучал странно.
Он бережно откинул несколько непослушных прядей с ее лица.
— Какой пряный запах.
— Что? — переспросила она, почти не дыша.
— Твой запах… такой густой… он притягивает, — Брейди провел кончиками пальцев по ее лицу, — и возбуждает.
Ее зрачки расширились, она судорожно сглотнула.
— М-м… спасибо.
— Он очень подходит тебе. Он — часть тебя.
— Часть меня?