Последние отзывы

  22  

— Зайка, потерпи, пока мы хотя бы до квартиры доберемся, — подколол он и посмотрел на окна офиса. — О, какое внимание. — И накрыл ее губы поцелуем.

Прежде чем опустить ресницы, она мельком заметила вытаращенные глаза и открытые рты коллег. Неизвестно, сколько бы длился этот поцелуй, но вылетевший из дверей Тарасов чуть не сбил их с ног. Леха с Зойкой одарили помеху такими взглядами, что удивительно, как он не вспыхнул, будто спичка.

— Нашли, где сосаться, — пробурчал Витька. — А то места мало, встали на проходе.

— А сам-то, как конь с яйцами, скачешь, не разбирая дороги. Чего так лететь-то? — огрызнулась Зойка.

Витька оглядел Леху и, развернувшись, скрылся из глаз.

— Что это с ним? Незадачливый ухажер?

— Тарасов-то? Не смеши мои коленки, я для него пустое место. Если я на стул сяду, то он меня заметит, только когда сам сверху приземлится.

— Я бы не сказал, что он так уж тебя не замечает.

— Так, Отелло, кончай. Ты меня за шмотками обещался свозить, вот и вези. И не полощи мне мозги со своей ревностью, я повода не давала и не дам.

— Заюшка, прости. Я никогда раньше так сильно на женщину не западал, мне это непривычно. Я пытаюсь сдержаться, но мои потуги проходят мимо. Никогда не думал, что стану таким собственником.

— Что же будет, когда я приоденусь? Ты вообще станешь кусать тех, кто близко подойдет?

— …

— Только не говори, что передумал, иначе я накуплю себе юбок с разрезами до пупа или совсем коротких. И блузки, просвечивающиеся так, чтобы белье было видно.

Леха содрогнулся, представив Зойку в этой экипировке, он-то знал, что у девушки есть, на что посмотреть. И его попытки рычать на всех встречных-поперечных приведут к тому, что она осуществит угрозу, и уж тогда ему, чтобы свихнуться, много времени не понадобится. И еще он понял, что это жуткое чувство собственника проистекает из того, что он еще не утолил, даже в малой степени, жажду быть с ней рядом. Конечно, оно, это собственничество, не исчезнет полностью никогда, но уверенность в Зойкиных чувствах к нему позволит относиться к этому спокойней.

— Прости, любовь моя. Поехали. Считай, что я твоя крестная фея и собираю тебя на бал.

— А где у тебя волшебная палочка, ты, фей-переросток.

— А ее я тебе наедине покажу.

— Пошляк и извращенец. И за какие грехи мне такие муки? Вези уж, пока я тебя между ног не приласкала коленом и палочке твоей кирдык не пришел.

Леха засмеялся и потянул Зойку к машине.

Зойка не любила ходить покупать себе одежду, потому что кроме разочарования это ей ничего не приносило. Другое дело — белье. Но вот покупка верхней одежды превращалась в муку. Если для других поход за шмотками означал приобретение какой-нибудь миленькой вещицы, то для нее это было именно тем, чем называлось, ведь иначе как шмотьем ее вещи назвать было нельзя. И хотя вся одежда была новой, Зойку как-то спросили, в каком секонд-хенде она ее отхватила. Но Леха превратил этот поход во что-то невероятное. Он ухитрялся найти на вешалках именно то, что сидело на ней как влитое. Он же утащил ее от мрачных балахонов, в сторону которых она по привычке свернула. Леха подбадривал ее, шептал всякие глупости, смешил, успевая при этом таскать пакеты с одеждой, подкалывать продавщиц и иногда, заскочив в раздевалку, страстно целовать девушку. Ворох вещей рос, но Леха отказывался уходить, находя все новые дополнения к гардеробу. Пока наконец Зойка не взмолилась:

— Лешик, я устала и есть хочу. И не могу же я за один раз все в магазинах скупить.

— Ладно, — сжалился Леха, — но мы еще как-нибудь с тобой по ним прошвырнемся.

— Милый, все, что угодно, но только не сегодня. Иначе, я, кроме как только заснуть, ни на что не сгожусь.

— Что ж ты сразу-то не сказала? Все, поехали, я сейчас тебя накормлю, и у меня еще пара сюрпризов припрятана.

— А куда мы поедем?

— Тут недалеко ресторанчик есть, он небольшой, но очень уютный. И кормят там хорошо.

— Надеюсь, не всякими новомодными изысками, от которых потом кашлянуть боишься?

— А почему кашлянуть-то боишься?

— А чтобы в штаны не наложить от расстройства желудка.

— Зой, с тобой не соскучишься. Ты мечта любого мужчины. Красивая, страстная, веселая, и ты моя.

— Так, собственник, соловья баснями не кормят. Где обещанный хавчик?

Они вышли из магазина; за то время, что их не было, приличная лужа у тротуара превратилась в средних размеров море, видно, стоки, как всегда, забило. И обойти это, не затесавшись в грязь, было просто невозможно.

  22