Последние отзывы

  13  

Потом снова подняла на меня заплаканные глаза.

— Я все знаю! — закричала она истошно и как-то сразу, вдруг. — Папа изменил маме! Папа, который был во всем примером для меня! Ни за что в жизни не поверила бы в это! Никогда! И думать бы не смогла, что такое может случиться, если бы сама мама мне об этом не сказала! Да!!! Мама тоже все знает! Это же подумать страшно, каково ей теперь: двадцать лет совместной жизни, все беды и невзгоды пережиты вместе, столько пройдено пути… и, вдруг… измена!!! Предательство! Я знаю, на кого он променял ее — на вас! Это… это ужас! Вы не стоите и маминого мизинца, понимаете — не стоите!!! Никогда, никогда я не прошу ему этого!!!

Стакан, который Галя до этого машинально крутила в руке, полетел в мою голову — я еле успела уклониться, снаряд пролетал в сантиметре от моего виска, я даже почувствовала, как его обдало ветерком.

Не похоже было, что девушка пришла требовать от меня оправданий или объяснений. Если бы у меня и было желание что-то сказать, то Галя не дала бы даже вставить слово: она плакала, стоя у раковины и совершенно по-детски размазывая слезы по худенькому личику, и в перерывах между рыданиями вставляла отрывистые фразы:

— Не могу, не могу, не могу поверить!!! Мой папа! Я его так любила! Всегда! С папой у меня особые отношения! Я всегда, с самого детства, во всех спорах между ним и мамой была на его стороне! Я чаще ссорилась с мамой, а с ним — никогда! И он предал меня! Предал! И меня! И брата! И маму! А мама этого не заслужила! Получается, что в этом мире нельзя верить никому!!! Нельзя никого любить всем сердцем, посвящать ему свою жизнь! Да!!! И я сейчас хочу умереть!!!

— Чего ты хочешь от меня? — спросила я, не в силах больше слушать это. Стыд жег меня изнутри.

— Чего я хочу?! Да объяснений, если можно. Если вы снизойдете до объяснений! Почему так происходит? И как этого избежать? И как могли вы — вы!!! — так поступить со всеми нами? Что я сделала вам плохого? И зачем вам нужен мой отец? Хотя нет, я понимаю! Вам уже далеко за тридцать, последний шанс, да? Но причем здесь мой папа?!

— Галя, то, что ты говоришь — это очень жестоко…

Она задохнулась от возмущения:

— Это вы-то, вы-то будете говорить мне о жестокости?! Да кто вы вообще такая? Подлая, наглая баба, которая думает только о себе! Ведь это подлость, неужели вы этого не понимаете? Подлость наипакостнейшая! Что вы испытываете сейчас, глядя, как я тут плачу перед вами, вот скажите, что? Вы торжествуете?!

— Галя… Я знаю, у тебя есть все основания мне не поверить, но сейчас я не чувствую ничего, кроме стыда, ощущения собственной ничтожности и презрения к себе…

— Врете! А если не врете, так поделом вам. И живите с этим грузом до самой смерти. Я даже желаю вам как можно дольше не умирать! Желаю вам жить до ста лет! И все сто лет, и даже больше — нет!! — сто пятьдесят лет видеть постоянные измены, скандалы, предательство, ложь! Каждый день! И пусть вам будут каждый день срывать почтовые ящики, и пусть сожгут вам лицо серной кислотой, и подожгут дверь, и обкрадут квартиру, и… — она замолкла, не в силах придумать, какой еще карой можно поразить меня. И вдруг, моментально потеряв силы, села на пол и заплакала горько, навзрыд, совершенно по-детски…

— Галочка… — сказала я, чисто инстинктивно потянувшись приласкать ее, как ласкают маленького, потерявшегося в большом и страшном мире взрослых людей, ребенка.

— Не надо! — взвизгнула девочка, моментально вскакивая на ноги.

И так же стремительно, как ворвалась сюда, кинулась прочь… Входная дверь хлопнула. Я даже не вышла в коридор закрыть ее. И не поежилась от сквозняка.

Холоднее, чем сейчас, мне уже просто не могло быть…

* * *

Телефон ожил в моей руке, затрепыхавшись на виброзвонке, как пойманная птичка. С минуту я смотрела на него испуганно: кольнуло тревожное предчувствие.

— Оленька? — Вадим говорил приглушенно, очевидно, прикрывая трубку ладонью. Голос его глухо звучал на фоне льющейся воды. Заперся в душе!

— Оленька!

— Да, родной?

— Оленька, я не смогу к тебе завтра прийти.

— Почему?

— Понимаешь… Ведь ты у меня все всегда понимаешь… Она откуда-то узнала о наших отношениях.

— Она? Кто?

— Нина.

У меня перехватило дыхание.

— Оленька! Ты меня слышишь?

— Да…

— У нас был очень сложный и очень тяжелый разговор, но дело не в этом… Нина сейчас в больнице. Ее увезли ночью. На «Скорой». Сердце. Врачи говорят, ничего страшного, все это от нервов, но… Ты меня понимаешь?

  13