88 
— Ты сделала то, что тебе суждено было сделать, — поправила ее Лайла. — Если вернуть шкатулку в семью предназначалось кому-то из нашего поколения, рано или поздно мы бы ее непременно получили.
— Это как поиски сокровищ? — спросил Кевин.
— Да. — Меган прижала его к себе, взъерошив мальчишке волосы.
— Дорогая, у меня и правда сейчас совсем нет времени, — лепетала Коко, пока Аманда настойчиво тащила ее в комнату. — Сейчас самый разгар подготовки к ужину.
— Сядь и помолчи, — строго произнесла Коллин. — Эта девчонка хочет нам кое-что прочесть. Дай своей тете выпить, — велела она Сиси. — Возможно, ей это очень понадобится. Сполосни мой бокал, раз ты уже встала. — Она подняла глаза, блестящие, как у птицы, на Меган. — Ну что же, приступай. Прочти это.
Закончив читать, Меган взяла Натаниэля за руку. Она услышала судорожный вздох Коко и вздохнула сама. Проглотив слезы, она опустила страничку.
— Итак… Я поднялась наверх и оторвала несколько половиц. И нашла это.
Даже дети затихли, когда Коллин положила на шкатулку тонкие руки. Старческие пальцы вздрогнули, но постепенно успокоились, пока она возилась с защелкой и крышкой. Теперь у нее задрожали губы и наполнились слезами глаза. Пожилая дама достала из шкатулки маленькую овальную рамку, почерневшую от времени.
— Фотография, — сказала она слабым голосом, — моей матери со мной, Шоном и Этаном. Она была сделана за год до ее смерти. Мы сидим в саду в Нью-Йорке. — Пожилая леди нежно погладила гладкое стекло рамки и протянула снимок Коко.
— О, тетя Коллин. Это единственная фотография всех вас вместе, что у нас есть.
— Она хранила ее на туалетном столике, чтобы каждый день иметь возможность смотреть на нее. Книга стихов. — Коллин вытащила толстый томик, любовно лаская его. — Это Йейтс[39]. Она обожала поэзию и читала мне его иногда, объясняя, что эти стихи напоминают ей об Ирландии. Брошь. — Коллин достала маленькую, простую эмалевую брошку с фиалками. — Мы с Шоном подарили ее ей на Рождество. Конечно, няня помогла нам ее купить, ведь мы были еще слишком маленькие. Она часто ее носила.
Коллин бережно достала корсажные часы с марказитами, с застежкой в форме лука и резную нефритовую собачку, размером примерно с большой палец ее руки.
Там были и другие маленькие сокровища — гладкий белый камешек, пара оловянных солдатиков, рассыпавшийся в пыль сухой цветок. И наконец, изящное колье из четырех жемчужных нитей, проспавшее десятилетия в черном бархатном мешочке.
— Мои бабушка с дедушкой подарили эти жемчуга ей на бракосочетание. — Коллин провела пальцем по гладким, блестящим жемчужинам. — Мама сказала, что передаст мне колье в день моей свадьбы. Ему не нравилось, когда она носила жем чуга. Слишком простые, так он сказал. Слишком обычные. Жемчуга хранились у нее в бархатном мешочке в шкатулке со всеми драгоценностями. Она часто доставала их оттуда и показывала мне. Однажды сказала, что жемчуга, подаренные с любовью, ценнее бриллиантов, подаренных напоказ. Велела мне относиться к этим жемчугам как к самому большому сокровищу, так же как относилась к ним она, и часто носить их, потому что… — Голос Коллин дрогнул, и она потянулась к стакану, чтобы промочить горло. — Потому что жемчугам нужно тепло. — Несгибаемая леди закрыла глаза и застыла на стуле. — Я не сомневалась, что он продал колье, избавился от него вместе со всем остальным.
— Вы устали, тетя Коллин. — К ней заботливо подошла Сюзанна. — Может быть, я отведу вас наверх? Принесу поднос с ужином?
— Я не инвалид, — грозно выпалила Коллин, однако невольно взяла Сюзанну за руку и крепко ее сжала. — Я старая, но далеко не беспомощная. И уверяю вас, у меня достаточно ума, чтобы сделать кое-какие распоряжения. — Она вложила брошь в руку Сюзанны. — Она твоя. Хочу, чтобы ты ее носила.
— Тетя Коллин…
— Надень ее сейчас же. Надень. — Она легонько оттолкнула Сюзанну прочь и взяла в руки томик стихов. — Ты проводишь половину жизни в мечтах, — сказала она Лайле. — Мечтай же с этой книгой.
— Спасибо. — Лайла присела, целуя ее.
— Ты получишь часы, — заявила пожилая леди Аманде. — Ты единственная всегда беспокоишься о том, сколько сейчас времени. А ты, — отмахи ваясь от благодарностей Аманды, продолжила Коллин, обращаясь на сей раз к Сиси, — возьми нефрит, раз так любишь возиться с вещами, притягивающими пыль.
88 
