Особенно,... 
87 
— Не сомневайся.
— А что?
— Свои грешные мыслишки, — пошутил он. — И несколько пристойных ударов, которые нам нужно отточить.
Открылась дверь, и вошел парень Кэтрин. Его глаза при виде ее загорелись, как будто она была неким деликатесом.
— Готова?
— Да. — Кэтрин надела пальто. — До свидания, тренер.
Молодой человек, как и следовало ожидать, положил руку ей ниже талии.
— Кэтрин, — окликнул Джек. — Ты не могла бы подойти на минутку?
Она подошла так близко, что он почувствовал аромат дезодоранта, которым она воспользовалась в раздевалке, и резкий запах розового мыла из душевой.
— Насколько хорошо ты с ним знакома? — негромко спросил он.
— Я уже большая девочка. И могу сама о себе позаботиться. — Кэтрин направилась к двери. — Но все равно спасибо, тренер, — добавила она, — что беспокоитесь обо мне.
— Ради всего святого! — взревел Джек.
В шестой раз мяч пролетал прямо под носом у Кэтрин Марш. Тренировка проходила впустую, потому что центральный нападающий не мог сосредоточиться на игре.
Джек свистнул в свисток и злой как черт вышел на середину поля.
— Простите, — тут же извинилась Кэтрин.
— «Простите» тебе не поможет, когда получишь в голову мячом, который летит со скоростью двадцать километров в час! Или когда мы проиграем чемпионат округа из-за того, что команда никак не может собраться!
С каждым словом она, казалось, зажимается все сильнее.
— Кэтрин, — вздохнул Джек. — В чем дело?
— Тренер, — обратилась к нему другая футболистка. — Уже половина шестого. Можно нам пойти в душ?
Он посмотрел на часы. Если честно, было всего двадцать минут шестого. Но сегодняшняя тренировка — пустая трата времени, потому что Кэтрин витала где-то в облаках.
— Идите! — рявкнул он. Кэтрин бочком двинулась за остальными, но он схватил ее за руку. — А ты останься!
Она подняла на него глаза и расплакалась.
— Мне нужно в Вудхевен.
Общественный транспорт в Вудхевен, городок в пятидесяти километрах от Лойала, не ходил. Вызов такси — астрономическая сумма для неработающей пятнадцатилетней девочки. Но, насколько Джек знал, в Вудхевене нечего было ловить.
— А что есть в Вудхевене, чего нет в Лойале?
— Центр планирования семьи.
Эти слова возвели между ними стену.
— Кэтрин, ты беременна?
Она зарделась.
— Хочу от этого застраховаться.
С отцом-фундаменталистом говорить о противозачаточных пилюлях — это смерти подобно. Но существовали другие варианты, при которых можно обойтись без посещения женской консультации.
— Он не хочет их надевать, — шепотом призналась Кэтрин; читая мысли Джека. — Говорит, что это не стопроцентная гарантия, поэтому не хочет и пробовать.
Джек засунул руки в карманы куртки. Он чувствовал себя чрезвычайно неловко. Хотя он знал, что сейчас молодежь довольно рано начинает сексуальную жизнь, при мысли о том, что этим занимается Кэтрин, ему стало немного не по себе. Она была его Аталантой, стремительной и неизбалованной, бегущей настолько быстро, что никто не мог ее догнать.
— Прошу вас, тренер, — взмолилась она, испытывая такую же неловкость, когда произносила эти слова, как и Джек, когда их слушал.
— Кэтрин, — сказал он, — этого разговора не было.
И он отошел, решительно настроенный на то, что это не его проблема. И никогда не станет его проблемой.
Круглая отличница Кэтрин провалила контрольную. А на следующий день — контрольный опрос.
— Я должен с тобой поговорить, — сказал Джек, когда остальные ученицы покинули класс. — Подожди минутку.
Она осталась сидеть за партой. Оценка, выведенная бескомпромиссной красной ручкой, просто бросалась в глаза. Джек присел рядом.
— Давай взглянем на ситуацию объективно, — предложил он. Она пожала плечами.
— Я могу дать тебе новую контрольную.
Она промолчала, и на Джека накатила волна ярости.
— Ты слишком умная, чтобы забросить учебу ради какого-то парня! — не сдавался он.
Кэтрин повернулась к нему.
— Если я собираюсь испортить себе жизнь, — возразила она, — то неужели так важно, каким именно способом?
Ее глаза, обычно казавшиеся такими глубокими, что, похоже, могли вобрать в себя весь мир, сейчас были совершенно пустыми и ничего не выражающими. Именно поэтому у Джека с губ сорвались слова, которые он произносить не хотел:
87 
