Особенно,... 
18 
У них был всего один поцелуй, да и тот не назовешь настоящим. Ведь он даже не обнял ее, не ответил на него. И все равно она снова и снова переживала этот мимолетный поцелуй. Почему-то ей казалось… Нет, она была положительно уверена, что поцелуй не оставил его равнодушным. И пусть это было глупо, но она снова и снова заставляла память оживлять тот поток необычных эмоций, который обрушился на нее, и снова его переживала. И на ее разгоряченном лице разгорался сияющий румянец, а ритмичный, в унисон движениям стук сердца внезапно ускорялся.
Она поразилась столь мощному воздействию на организм воспоминания о пережитых эмоциях и, приступая к пируэтам, снова его вызвала и исполнила их в стремительном ритме, порожденном биением сердца.
* * *
Волосы Мадди еще не успели высохнуть после душа, а она уже натягивала на себя ярко-желтый пятнистый комбинезон. Душевая репетиционного зала была наполнена запахами дезодоранта, духов и талька. В уголке сидела обнаженная по пояс девушка и энергично массировала себе икры, снимая судорогу.
— Я оценила то, что ты говорила мне об этих классах. — Ванда, стройная в узких джинсах и плотно обтягивающем торс свитере, небрежно стянула на затылке волосы. — Здесь занятия проводятся намного серьезнее, чем в моих прежних классах. И при этом на пять долларов дешевле.
— Мадам питает слабость к бродячим артистам. — Мадди уселась на длинную скамью, низко наклонила голову и стала сушить волосы ручным феном.
— Не каждая артистка твоего положения стала бы делиться советом.
— Да будет тебе, Ванда.
— Милая, в нашем кругу не часто встретишь дружеское отношение. — Ванда воткнула в свою курчавую гриву последнюю заколку и посмотрела на отражение Мадди в зеркале. Даже сквозь завесу рыжевато-золотистых волос Ванда видела, что та недовольно нахмурилась. — Ты же ведущая и не станешь отрицать, что новички дышат тебе в спину.
— Значит, нужно работать еще усерднее, только и всего. — Мадди надоело сушить волосы, и она откинула их назад. — Где ты купила эти серьги?
Ванда вдела серьги в виде ярко-красных трехгранников на длинных подвесках, так что они едва не касались плеч. Она повернула голову, и серьги стали быстро вращаться. Обе девушки с одобрением смотрели на них в зеркало.
— В бутике на Грин-Виллидж. Заплатила пять семьдесят один.
Мадди встала и подошла к ней, прислонив голову, прищурилась, представляя эти серьги на себе.
— А у них есть такие же, только синие?
— Наверное. Тебе нравятся яркие украшения?
— Я их обожаю.
— Так давай поменяемся. Я тебе эти серьги, а ты мне свитер с павлиньими глазками.
— Идет, — сразу отозвалась Мадди. — Я принесу его на следующие занятия.
— Ты сегодня какая-то радостная.
Мадди улыбнулась и встала на мыски, чтобы ее уши оказались на уровне ушей Ванды.
— У меня и вправду прекрасное настроение.
— Я имела в виду, будто ты счастлива из-за мужчины.
Мадди рассматривала свое лицо в зеркале, слегка подняв брови. Кожа ее, без малейшего макияжа, сияла здоровьем. Ее полные губы красивой формы позволяли обходиться без губной помады. Она с обычным сожалением отметила, что ресницы у нее хотя и густые, но довольно светлые и короткие. У Шантел они темнее и намного длиннее.
— Из-за мужчины? — задумчиво повторила она. — Я действительно познакомилась с одним человеком.
— Здорово! Ну и как, он симпатичный?
— Потрясающе красивый! У него удивительные серые глаза. По-настоящему серые, без всякой прозелени. А на подбородке такая ложбинка, еле заметная. — Она показала на своем подбородке.
— А фигура?
Мадди расхохоталась и обхватила Ванду за плечи. Как быстро завязывается дружба!
— Он высокий, широкоплечий, худощавый и очень стройный. И по-моему, у него довольно развитая мускулатура.
— Только по-твоему?
— Я не видела его обнаженным.
— Скажите пожалуйста! А что тебе помешало?
— Мы только пообедали вместе. — Мадди привыкла к откровенным разговорам о сексе. Правда, больше к разговорам, чем к самому сексу. — Кажется, он мною заинтересовался, но не слишком.
— Значит, тебе нужно еще больше его заинтересовать. Он не танцовщик, случайно?
— Нет.
— Это хорошо. — Ванда в последний раз полюбовалась на свои серьги, потом стала их снимать. — Из танцоров получаются плохие мужья. Уж я-то знаю.
— Но я не собираюсь за него замуж, — сказала Мадди, затем удивленно округлила глаза. — Ты была замужем за танцовщиком?
18 
