Последние отзывы

  43  

Шейн встал и потянулся. Не помогло. Сказывалась усталость. Даже в компании ослепительной Вивьен ему не хотелось показываться в обществе. Но все равно это было лучше, чем сидеть здесь и горевать из-за сказанного Холом. После его решительного отказа адвокаты удалились обедать.

Шейн проводил их до дверей, жалея о том, что они с Холом встретились при таких обстоятельствах. Его поразили последние слова Хола. Тот остановил его у дверей и сказал:

– Если ты хотя бы наполовину такой мужчина, как я думал, ты не удерешь отсюда и не спрячешься в каком-нибудь отеле. – Он указал на сад, потом на дом. – Наименьшее, что ты можешь сделать для своих предков, это остаться в своем доме и крепко подумать, прежде чем уйти. Потому что, если уйдешь, тебе некуда будет возвращаться. Ни тебе, ни твоим детям. Завершится трехсотлетняя история семьи Морганов. Навсегда.

И он пошел прочь, не оборачиваясь. Не желая об этом думать – хотя бы сегодня, – Шейн нажал кнопку интеркома.

– Нельзя ли подыскать мне костюм? – спросил он у безымянного голоса, ответившего ему. – И пару ботинок, будьте любезны.

– Конечно, сэр. Принести в кабинет?

Шейн помолчал, потом тяжело вздохнул и ответил:

– Нет, в корпус для гостей. Возникла пауза, служащий откашлялся.

– Сэр, быть может, принести все в вашу комнату? Она уже готова.

– Мою... комнату? – Шейн вспомнил апартаменты над гаражом. Не это же они имеют в виду...

– В восточном крыле, сэр. Миссис Морган всегда держала комнату для вас наготове, если вы вернетесь.

Не в бровь, а в глаз, а?

– Прошу прощения, сэр, быть может, стоит послать кого-то, чтобы проводить вас туда?

Шейн потряс головой, приходя в себя от этой новости. Столько всего в один день.

– Да, – произнес он, затем откашлялся. – Было бы замечательно. Спасибо.

Шейн дал отбой и рухнул в кресло. Значит, у Большой Алекс все было готово. Он представил сцену своего возвращения домой, как она и ожидала. Бабушка бы махнула рукой в сторону этих комнат и произнесла бы нечто вроде: «Мне было интересно, когда же ты поймешь, что я всегда была права».

Шейн покачал головой. Он мог поклясться, что слышит эхо ее голоса, но тут в дверь постучали. Молодая девушка азиатской наружности, одетая в традиционную для дома Морганов черно-белую униформу, приветствовала его, профессионально улыбаясь, и предложила следовать за ней.

– Нужно было остаться на юге, с устрицами, – пробормотал он.

– Прошу прощения, сэр? Не знаю, есть ли сегодня у шеф-повара устрицы, но...

Шейн устало улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Все в порядке. Ведите меня.

Он пошел за ней, размышляя, может ли тридцатилетний человек убежать из дома?

Такой неловкой ситуации этот лимузин еще не видывал, подумала Дарби, аккуратно отодвигая свои ноги подальше от ног Бьорнсена. «Стефана», – исправилась она. С тех пор как они выехали из дома пятнадцать минут назад, он уже дважды сказал ей, что не терпит формальностей и предпочел бы быть с ней на ты.

Внимательно глядя в окно, будто она соскучилась по здешним пейзажам, Дарби усиленно соображала, что он может еще придумать. Девушка вспомнила совершенно другую поездку в лимузине. Казалось, это было сто лет назад. Дарби размышляла, что сейчас делает Шейн, и опять, сама того не сознавая, стала сравнивать двух мужчин. Оба выглядели великолепно, оба это знали, оба были непомерно заносчивы.

Однако все же Шейн был сексуальнее – вспоминая о нем, она мечтала о скомканной постели, переплетении тел и множественных оргазмах.

Когда же Дарби смотрела на Стефана, не могла сказать точно, что ее привлекает. Эти глаза, такие темные, такие бездонные. Глядя в них, девушка вспоминала фантастические фильмы, в которых пришельцы являются на Землю в образе прекрасных мужчин и исследуют твой мозг, пока ты спишь. Ей представлялось, как пришелец совращает свою жертву, вытворяет с ней в постели бог знает что – это прелюдия к сканированию мозга, разумеется. Все это должно было пугать ее. И пугало. Отчасти. Хотя последняя сцена никак не шла из головы.

– Ты часто бываешь в Вашингтоне? – спросил Стефан.

Дарби напряглась, ибо, хотя вопрос был праздный, она уже поняла за короткое время, проведенное со шведом, что он ничего не делает просто так. Девушка, собравшись с мыслями, повернулась от окна к нему. Да. Глаза пришельца. Притягивающие и ничего не выражающие. Прекрасные губы улыбались, глаза – никогда. Несмотря на это, ее тело охватывал трепет и ей очень хотелось подвинуться на сиденье, всего чуть-чуть.

  43