Девушка вспыхнула до корней волос. Однако, это обстоятельство вряд ли было заметно окружающим, ибо лицо её в соответствии с последней модой было покрыто белилами, а щёки – румянами. От грима она казалась более взрослой.
Мурасаки также поклонилась и произнесла:
– Ваше дзуйхицу великолепно, госпожа Сей Сенагон… Оно заставляет о многом задуматься…
Фрейлина улыбнулась, понимая, что её подарок пошёл девушке на пользу. Она также преподнесла Мурасаки небольшую шкатулку с прелестной заколкой для волос. Девушка, нарушая всяческие правила приличия, не удержалась и издала возглас восхищения, когда увидела подарок. Госпожа Сей Сенагон также нашла несколько слов для Нобунори и щедро одарила его.
Спустя полдзиккена появились гости из рода Фудзивара. В частности Кейко… Однако, первое свидание с уже официальным женихом, отнюдь не привело юную Мурасаки в трепет. Она увидела перед собой красивого, напыщенного, избалованного шестнадцатилетнего юношу.
Кейко же смерив придирчивым взором свою невесту, о которой много был наслышан, остался удовлетворённым. Мурасаки выглядела безупречно – их будущему браку непременно позавидуют в столице.
Кейко улыбнулся и произнёс:
– Счастлив видеть вас, дорогая Мурасаки.
Девушка сдержанно поклонилась в ответ, не проронив ни слова. В это момент госпожа Найси и её сподручная Фуджико не сводили взор с молодой пары.
– Я столь наслышан о вашей красоте! Теперь же я вижу, что все слова – пустое! Ваша красота – выше всяческих похвал и слов поэта. Увы, я некудышний поэт, но всё же рискнул воспеть в стихах нашу предстоящую встречу…
Он протянул Мурасаки свиток – девушка, уже предвкушая дурной слог, всё-таки улыбнулась. Она не могла выказать непочтительности своему жениху, даже если он дурной поэт.
Мурасаки сняла шёлковую ленточку со свитка, развернула его и… То что она прочла оказалось жалким подражанием новомодному течению моно-но аварэ. Однако Мурасаки нашла в себе силы произнести:
– Ваш стиль, господин Кейко, безупречен… Благодарю вас…
Кейко удовлетворённый собой и реакцией невесты, расплылся в широкой улыбке.
…Сердце Ояко учащённо забилось, когда она увидела своего наречённого Татибана Митисада. Он прибыл в имение отдельно от своего брата, Татибана Норимицу, и свояченицы, Сей Сенагон.
Как и подобает гостю, он поздравил Мурасаки и Нобунори, преподнёс им подарки. Затем Митисада приблизился к Ояко и, поклонившись, произнёс:
– Я написал для вас стихи… – он протянул надушенный свиток, перевязанный шёлковой розовой лентой.
Ояко с трепетом в душе приняла его. Девушку охватило не известное доселе чувство: ей хотелось броситься на шею Митисаде и утонуть в его объятиях. Она едва сдержала свой порыв.
Сгорая от нетерпения, волнения и плотского желания, Ояко развернула свиток. В какой-то момент ей показалось, что сии стихи заимствованы у одного из известных столичных поэтов. Но в данный момент это было неважно…
* * *
И вот, наконец, все формальности поздравлений и представления гостей были завершены. Церемония совершеннолетия была назначена в час Собаки. День клонился к концу. Перед церемонией гости снова собрались в парадном зале, цуке-сеин, прислужницу подали им горячую воду в небольших керамических чашах. Смысл этого этапа был вполне определённым: создать у гостей благоприятное настроение перед чайной церемонией, на которые госпожа Найси и хозяин дома возлагали большие надежды. Ведь, если чайная церемония пройдёт безупречно, дом Фудзивара Тамэтоки обретёт особенный статус. Он прослывёт не только успешным человеком, если взять во внимание его назначение в богатую провинцию, но и утончённым ценителем прекрасного, чему в столице аристократы относились с нескрываемым почтением.
Затем гости отправляются через сад к чайному павильону. Переход через чайный сад по выложенной камнями дорожке считался очень важным и символизировал удаление от суеты, отход от повседневности, отрешение от обыденных забот, тревог и неприятностей. Созерцая растения и камни сада, гости настраивались на сосредоточение и освобождали сознание от всего суетного.
Однако, в нарушение всяческих традиций, молодёжь обменивалась многозначительными взглядами. Взор Митисады красноречиво говорил: Ояко я желаю тебя! Та же взором отвечала: я тоже желаю тебя больше всего на свете…
В конце дорожки, перед чайным павильоном, гостей встретил хозяин, господин Фудзивара Тамэтоки. После сдержанного взаимного приветствия гости поочерёдно подошли к каменному колодцу и совершили обряд омовения, символизирующий телесную и духовную чистоту. Воду они зачерпывали лежащим тут же маленьким ковшиком на длинной деревянной ручке. Каждый гость омыл руки, лицо, прополоскал рот, после чего омыл после себя ручку ковшика.