В этом старинном городе она не была уже несколько лет. Оахака, столица штата, выросла на развалинах древних поселений индейцев-цапотеков. Коренных жителей этих мест можно было встретить в городе и сейчас: в большинстве своем они жили в трущобах и выполняли грубую, неквалифицированную работу. В здешних краях индейцы считались людьми второго сорта – местные власти были уверены, что ни социальная помощь, ни образование им не нужны. Эйприл подумала о завтрашних слушаниях, и лицо ее сморщилось в досадливой гримасе.
Как ей хотелось бы просто отдохнуть здесь вместе с Джеком! До сих пор Эйприл и сама не осознавала, насколько нуждается в отдыхе. Может быть, за несколько дней вдали от привычной рутины она разберется в себе и поймет, чего хочет от себя и от Джека… В памяти Эйприл всплыла прошлая ночь, и она поежилась, хотя в Оахаке стояла удушающая жара.
И эту ночь она тоже проведет с Джеком – на мягкой постели… Эйприл почувствовала, как пылают щеки… и в этот миг на плечо ей легла тяжелая мужская рука.
– Извини, я не хотел тебя пугать. О чем ты думала? – Джек обнял ее за плечи и повел к такси, дожидающемуся футах в пятидесяти от взлетной полосы.
Эйприл покраснела еще сильнее. Как это ни глупо, она стеснялась признаться, что мечтала о ночи любви.
– Ну… о нашем путешествии. Кармен закачала номер в отеле «Эль Президенте» – это одна из лучших гостиниц в городе.
– А там есть большая кровать и чистые простыни? – прошептал Джек ей на ухо.
Эйприл улыбнулась в ответ. Неужели он прочел ее мысли?
– Надеюсь, что есть. А что?
– Я готов остановиться даже в мотеле, лишь бы там была кровать и завтрак в постель.
Эйприл рассмеялась.
Улыбающийся смуглолицый таксист уже сложил чемоданы в багажник и теперь с поклоном приглашал пассажиров в машину. Привыкнув к богатым туристам, он в каждом иностранце подозревал источник щедрых чаевых.
Джек усадил Эйприл на заднее сиденье и сел рядом. Она попыталась отодвинуться, но он обнял ее и притянул к себе. Эйприл заметила, что таксист разглядывает их в зеркало заднего вида, и, тщетно стараясь отодвинуться от Джека подальше, произнесла фирменным голосом директора гостиницы:
– Отель «Эль Президенте», рог favor.
Но все ее старания пошли прахом, когда Джек добавил на великолепном испанском:
– И чем быстрее довезешь, тем больше получишь. Comperendes?
Таксист, по-видимому, понял: он рванул с места с такой прытью, что Эйприл качнулась назад и ударилась бы о спинку, не подхвати ее сильная рука Джека.
– Скажи, чтобы ехал помедленнее, иначе мы просто не доедем живыми! – проворчала она, хотя в глубине души была вовсе не расстроена очередной победой Джека.
– Эйприл?
– Что? – мрачно пробормотала она, не доверяя обманчивой мягкости его голоса.
– Не дуйся и поцелуй меня.
Он снова выиграл. И Эйприл не могла на него сердиться.
«Эль Президенте» – белоснежное шестнадцатиэтажное здание – поразил Джека европейской роскошью и высокими стандартами обслуживания. Однако радость его померкла, едва Джек узнал, что Кармен заказала для них с Эйприл раздельные номера. Он попытался было протестовать, однако на этот раз верх остался за Эйприл.
Джек мрачно следил, как она регистрируется и получает ключи. За всю дорогу наверх он улыбнулся лишь однажды – когда Эйприл, не доверяя коридорному, сама вскинула на плечо его камеру. Остальное время он был угрюм и молчалив, а Эйприл, кажется, полжизни отдала бы, чтобы снова увидеть его улыбку!
Войдя в номер, Джек прислонился к дверям и скрестил руки на груди.
– Я сделал что-то не так?
Эйприл не стала притворяться, будто не понимает, о чем он.
– Нет.
Джек подошел ближе.
– Тогда почему мы в отдельных номерах? Эйприл пожала плечами, но не отвела глаз.
– Знаешь, для меня это все еще в новинку… Мне кажется, нам с тобой нужно побольше свободного места и времени. На всякий случай.
Голос ее дрогнул, и на лице Джека, как показалось Эйприл, гнев сменился заботой.
– Ты думаешь, что можешь надоесть мне за два дня? – Эйприл отвернулась, но Джек, взяв ее за плечи, привлек к себе. – Взгляни на меня!
Эйприл поняла, что ошиблась. Никакой заботы не было. В его голосе и в ледяном взгляде зеленых глаз читался все тот же старательно сдерживаемый гнев.
– Эйприл, я хочу узнать тебя. Никогда в жизни ни к одной другой женщине я не испытывал такого страстного влечения. Я понимаю, что тебя это пугает – и ты не одинока. Мне от этого тоже не по себе. Но я не прячусь и не бегу от своих чувств. И та женщина, к которой я стремлюсь, та, что целовала меня под деревом, она тоже не станет бежать и прятаться.