32 
Вскоре Эрик и Хаген достигли предместьев города и залегли в засаду за придорожными кустами, заняв позиции на дороге, ведущей к Вюрцбургу, откуда, по их мнению, должны были появиться Конрад и Иоанн. Так они и лежали на траве почти до трёх часов пополудни, как вдруг вдалеке появились две фигуры – одна на лошади, другая – на муле. Несомненно, это были те, кого ожидали в засаде.
Путники поравнялись с кустами, за которыми притаились Эрик и Хаген. Разбойники выскочили из своего укрытия. Эрик грубо схватил святого отца за ногу и стащил с лошади.
– Опомнись, сын мой! Что ты делаешь?! Ты поднимешь руку на служителя Божьего! Вот мой кошелёк, возьми, если это тебе поможет, – святой отец попытался отстегнуть кошелёк от пояса.
Эрик, не настроенный на пощаду, ловким движением извлёк скрамасакс из ножен и отсёк святому отцу кисть правой руки, которой тот пытался отстегнуть кошель. Доминиканец взвился от боли, издав душераздирающий вопль, пытаясь зажать рану, из которой кровь била фонтаном. Его плащ и тёмно-синяя ряса мгновенно приобрели красный оттенок. Кровь струилась на придорожную пыль крупными рубиновыми каплями.
– Смотри-ка, Хаген, у святого отца кровь-то красного цвета, прямо как у людей, которых он зажарил!
В это время Хаген стащил с мула второго монаха, и не долго думая, поставив его на колени, одним взмахом меча отрубил бедолаге голову. Голова покатилась по придорожной пыли, оставляя за собой красный след.
Святой отец с отрубленной рукой корчился на земле от нестерпимой боли, проклиная Эрика. Тот же, молча, смотрел на доминиканца, размышляя: какие ещё мучения доставить святоше? Наконец, крутанув мечом, Эрик нанёс удар по второй руке. Конечность упала рядом со своим хозяином, дёргаясь в последних судорогах.
– Будь ты проклят, вероотступник! – задыхаясь от боли и теряя сознание, прохрипел доминиканец.
Эрик, не обращая внимания на проклятие, ибо подобные слова он слышал не впервые, пронзил мечом сердце святого отца. Затем извлёк меч и хладнокровно обтёр его о рясу убиенного. Эрик в силу своего ремесла отнюдь не был человеком набожным, и особо не разбирался в монашеских орденах, наводнивших земли Тюрингии и Вестфалии в последнее время, но всё же с ужасом осознал: перед ним – изрубленный францисканец… Ибо одежды монаха синего цвета…
Эрик пришёл в отчаяние: как он мог так ошибиться? Ему стало дурно, голова закружилась… Он пошатнулся… Хаген бросился на помощь своему господину.
– Что с вами? Вам плохо? Вы ранены? – беспокоился он.
– Хаген, мы убили не доминиканцев, смотри… – Эрик мечом указал на изрубленные останки монахов.
– Как?! – недоумевал сподручный. – Не может быть!!! Матерь Божья! Это кого же мы изрубили!? Да, точно, у помощника святоши два глаза, а не один.
Эрик перевернул отрубленную голову монаха, дабы убедиться – действительно оба глаза на месте. Произошла явная ошибка, ведь он ориентировался на лошадь и мула, вот тебе и стечение обстоятельств. Первый раз в жизни Эрик растерялся, но ненадолго. Он ткнул скрамасаксом в правый глаз отрубленной головы:
– Теперь всё в порядке: было два глаза, стал один. Да и вообще: кто будет разбираться?! Монахи убиты – дело сделано. Пусть благородные отцы города раскошеливаются…
* * *
На вырученные деньги Эрик закатил пир горой, придерживаясь мудрости: не быть жадным – богатство, не быть расточительным – доход. Следуя мудрому совету предков, оставшиеся вырученные денежки Эрик тщательно припрятал.
…После сытного, обильного ужина, вина и страстных любовных излияний Эрик и Ирма возлежали на просторной деревянной кровати, которую специально для них смастерил местный плотник.
Эрик плохо спал – нестерпимо болела голова от излишне выпитого вина, наконец он накинул куртку и спустился в зал (если таковым можно назвать помещение в постоялом дворе), налил холодной воды из деревянной кадушки, дабы утолить нестерпимую жажду. Эрик отпил из чаши, головная боль понемногу успокаивалась. Вдруг дверь открылась, вошёл Сигурд, один из рутьеров. Увидев господина бодрствующим, он удивился:
– Господин, вы не спите?!
– Как видишь… Встал напиться воды… Говори, не мнись… Что стряслось? – Эрик почувствовал неладное.
– Право, не знаю, как и сказать вам… – растерялся рутьер.
– Скажи так, как есть. Это проще, поверь мне, – посоветовал Эрик.
– Словом, господин, один человек пытался проникнуть на нашу территорию. Мы его, конечно же, схватили… А он нам заявил: ежели вы узнаете причину, по которой он пришёл, то нам отрубите головы, а его наградите. Вот я и решил, на всякий случай, побеспокоить вас… Может, привести пленника, господин?
32 
