76 
Внутри церкви Святой Каталины царила разруха и запустение: стены облезли, от алтаря осталось лишь мраморное возвышение, кафедра для проповедей покосилась на один бок, готовая окончательно упасть в любой момент. Распятие Христа было снято с алтаря и брошено на пол с потрескавшейся плиткой.
– Господи, прости их, ибо они не ведали, что творили, – с чувством произнёс Хиллер и поднял распятие, когда-то вылитое из меди, а ныне позеленевшее и выщербленное. Хиллер прижал распятие к груди:
– Клянусь, стоя здесь рядом с алтарём церкви Святой Каталины, что вскоре он превратится в храм! А все мюльхаузенские вальденсы в верных католиков!
Клирик перекрестился:
– Истину говорите, настоятель, так и будет!
* * *
Святую Каталину начали восстанавливать собственными силами – помощи ждать было неоткуда. Отец Бранд дал Хиллеру небольшие подъёмные и в напутствие сказал:
– Сын мой, служи Господу верно и самозабвенно, ибо на Небесах воздастся по делам твоим. Эти скромные серебряные скудо помогут тебе и Арнандо на первое время. Но помни: твоя опора – прихожане, именно они должны своими щедрыми пожертвованиями даровать жизнь приходу. Не будет прихожан – не будет прихода. Стало быть, ты не справишься с поставленной задачей. А она весьма сложна!
Засучив рукава, с помощью ржавого серпа и мотыги из подсобного помещения церкви, настоятель и клирик избавились от многолетнего сухостоя во дворе. Затем они начисто вымели хлам и мусор всё теми же пучками сухостоя, превращёнными в подобие мётел.
Хиллер и Арнандо отправились на рыночную площадь, чтобы купить самое необходимое для жизни. Горожане встретили их недоверчиво и подозрительно.
– Монахи, вы откуда к нам пожаловали? – бесцеремонно спросил торговец домашней утварью, к лавке которого они подошли.
– Издалека, – уклончиво ответил Хиллер. – Я – настоятель церкви Святой Каталины, Хиллер Боргофорте. А это – мой клирик.
Торговец ухмыльнулся:
– Настоятель… Ну-ну…
– Почему вы так недоверчивы к нам? – спросил Арнандо.
– Да потому, что некогда нас уже посетили двое монахов. А затем на окраине города запылал костёр, в котором сгорели невинные люди! Так-то вот! – торговец явно распалился.
Хиллер прекрасно понимал, о каких монахах говорит торговец.
– Мы не доминиканцы, сударь, – Хиллер старался говорить как можно спокойнее и доброжелательнее. – Мы из ордена цестерианцев и не одобряем аутодафе.
– Что ж, и то хорошо, – кивнул торговец. – Вы хотели приобрести что-то для повседневного быта? – уточнил он.
– О да! – подтвердил настоятель.
– Тогда прошу вас, выбирайте. У меня есть всё необходимое.
Покупок получилось слишком много. Торговец расчувствовался от проявленной щедрости покупателей и выделил им тележку, дабы доставить новый скарб до церкви.
* * *
Время шло, серебряные скудо настоятеля постепенно таяли. Но в церковь никто из горожан не заходил, даже несмотря на то, что её восстановленные ворота были распахнуты настежь. Вальденсы предпочитали обходить её стороной.
Настоятель пребывал в отчаянье, ему было стыдно от собственного бессилия. Тогда он решился отправиться к бургомистру и, проявив всё своё обаяние и дар убеждения, просить помощи.
В один из холодных зимних дней полуголодный настоятель Хиллер направился к дому бургомистра. Достигнув ворот, он обратился к стоявшему стражнику:
– Могу ли я видеть господина бургомистра?
– Он в ратуше, на собрании магистрата.
Настоятель кивнул в знак благодарности:
– Сохрани тебя Господь! – и отправился на центральную площадь Мюльхаузена.
Хиллер подошёл к ратуше в тот момент, когда почтенные отцы города уже покинули её и стояли пёстрой толпой, с жаром обсуждая между собой насущные проблемы.
У настоятеля «засосало под ложечкой», но делать нечего, просьба о помощи – единственный выход. Он без труда определил в толпе бургомистра – самого важного, самого толстого и разодетого по последней моде Тюрингии в тёмно-зелёный бархатный плащ, подбитый лисьим мехом, пышный берет из такого же материала и высокие сапоги.
– Господин бургомистр! – обратился настоятель к важному чиновнику, не узнавая собственного голоса.
Тот резко повернулся, удивлённо воззрившись на Хиллера.
– Монах?! – воскликнул почтенный отец города, холодея от воспоминаний, связанных с событиями многолетней давности.
– Я – новый настоятель церкви Святой Каталины. Вот мои бумаги, – Хиллер с поклоном протянул их.
76 
