5 
Портрет Прекрасной Незнакомки был, наконец, закончен. И, по настоянию Женьки, висел на самом видном месте в их гостиной: большой, заключенный в массивную раму портрет стройной женщины с высокой прической и внимательными карими глазами. Художник разгладил еле заметные морщинки на этом прекрасном лице, заложил в уголки губ загадочную, как будто неземную улыбку, и нарядил Елену в старинное, темно-вишневое бархатное платье с рукавами-буфами, длинным шлейфом и расшитым лифом, полускрытым под наброшенной на плечи соболиной ротондой. Ничего подобного в гардеробе Женькиной матери никогда не было, так же как и не было у нее изображенной на портрете длинной нитки серого жемчуга. Но Женька никогда не сомневалась в том, что именно этот наряд как нельзя лучше соответствовал образу Елены Вадимовны…
* * *
Несколько лет они жили душа в душу. «Образцовая семья» — так говорила о Стояновых Женькина классная руководительница. Кажется, они даже ни разу не ссорились друг с другом — во всяком случае, Женька не могла вспомнить ни одного мало-мальски серьезного конфликта между ней и матерью, или между мамой и отцом.
До поры до времени…
Все началось сразу, вдруг — вот уж поистине, «в один несчастный день»! В этот день, двадцать третьего июня, Женьке исполнилось пятнадцать. Вечером ждали гостей, и Елена Вадимовна отправила Женьку в ближайший магазин закупить чего-то там такого недостающего для праздничного стола. Размахивая хозяйственной сумкой, девушка пересекала двор и вот-вот должна была свернуть к ближайшему гастроному, когда из-за беседки, где любили собираться окрестные мальчишки, ее окликнули:
— Женька!
Она остановилась.
— Иди сюда, Женька! Присоединяйся к празднику!
Оглянувшись, девушка поняла, что голос принадлежал ее однокласснику Славке Рыжевалову — отличнику и, как ни странно, самому главному хулигану их микрорайона. Столь редкое сочетание в одной натуре двух противоположных качеств всегда сильно интересовало Женьку. Но у Славки была своя компания, у нее — своя, и до сих пор их интересы не имели случая пересечься.
Но сейчас Славка, в окружении клевретов столь же хулиганистого вида, что и он сам, сидел в задрапированной зеленью беседке, звал Женьку и призывно махал ей рукой.
— Иди, говорю! Женька! День рождения у меня! Прими на грудь пять капель за ради моего здоровья, тебе все равно, а мне приятно!
Внутри беседки, на импровизированном столе из положенной на кирпичные столбики фанеры, стояли несколько бутылок самого дешевого портвейна, лежала булка белого хлеба и порезанная крупными ломтями вареная колбаса.
— У тебя — день рождения? — не сдержала удивления Женька.
— Ну!
— Вот странно! И у меня… Тоже сегодня.
— Тю! — свистнул Славка. — Ну уж по такому случаю, подруга, надобно не пять капель, а целый стакашек навернуть. Давай, — подмигнул он одному из дружков, и тот с готовностью забулькал над пустым стаканом.
— Я не… — начала было Женька, но ее сразу же перебили:
— Обижаешь, подруга!
Интересное совпадение — оказывается, она родилась в один день со знаменитым Рыжеваловым! — льстившее самолюбию приглашение в компанию, до сих пор закрытую для девчонок, и жгучий интерес, что будет дальше, — все это заставило Женьку подойти поближе и принять из Славкиных рук емкость с резко пахнущей жидкостью чайного цвета.
— Давай! За нас с тобой! Ну? Разом!
Зажмурившись, Женька стала быстро глотать портвейн. При первых же глотках ее чуть было не вытошнило. Но не позориться же — да еще перед Славкой!
В голову ударило сразу. Стало горячо, легко и отчаянно, безумно весело. Сумка, магазин, гости, которых ждут у нее дома, — все было забыто. Спустя несколько минут Женька сидела в беседке в обнимку со знаменитым Славкой Рыжеваловым, хохотала над сальными шутками парней, залихватски чокалась вместе со всеми все тем же портвейном, и сама что-то быстро, шумного говорила, с гордостью замечая, что и сам Славка, и его дружки поглядывают на нее с интересом. Да! Она была интересной женщиной!
— А ты классная деваха, Женька! — сказал Славка, сильно сжимая ее коленку. Да, прямо так и сказал — «классная»! — и это все слышали! — Классная деваха, — повторил он. — Кто бы мог подумать, главное дело! Всегда ходила такая тихоня-тихоня, а оказывается, вона что!
— В тихом омуте, — стандартно пошутил кто-то из парней. Кто именно, Женька понять уже не могла: все их лица, кроме Славкиного, слились в одно расплывчатое, слабо шевелящееся пятно.
5 
