62 
Ансельмо провожал повозку завистливым взглядом, пока та не скрылась из вида в сельве.
– Надеюсь, дон Риккардо, вы проведёте предстоящую ночь в объятиях прекрасной Джованны… – едва слышно произнёс он и подумал, что с удовольствием бы поменялся местами со своим патроном.
* * *
Повозка благополучно достигла асьенды. Прислуга, уже знавшая о гибели хозяина и о том, что молодую синьорину захватили индейцы, выбежала двор, дабы выразить то ли радость (по поводу спасения наследницы и её дуэний), то ли скорби (по безвременно ушедшему в Мир Иной дону Гарсия).
Вскоре после этого наследница огромного состояния Джованна дель Гарсия выслушала бурные признания Риккардо и без излишних церемоний (несмотря на строгое воспитание в испанских традициях и увещевания дуэний) возлегла с ним на ложе.
На следующий день Риккардо и Джованна вели себя как молодожёны, проведшие первую брачную ночь после венчания.
Однако дуэньи выказывали крайнее беспокойство и недовольство опрометчивым поступком своей воспитанницы. Они буквально набросились на «новобрачного», когда тот, наконец, покинул любовное гнёздышко.
– Дон Риккардо! – возопили они почти одновременно.
– Ах, это вы, синьоры! Сегодня вы выглядите просто прекрасно! – Мендоса пребывал в дивном настроении, всё его мечты сбылись, и даже Гаргулья показалась ему просто очаровательной женщиной.
– Дон Риккардо! Мы благодарны вам за наше спасение и будем молить Господа, дабы он даровал вам долгие годы жизни, но… – Гаргулья взяла на себя смелость начать весьма щекотливый разговор.
– Вы чем-то недовольны, синьора?
– О нет, дон Риккардо! Я всем довольна, благодарю вас… Но поймите меня правильно, я с малых лет опекала Джованну, заботилась о ней, как о своей собственной дочери… И мне очень жаль, что она…
– Нарушила вопросы чести, – закончил фразу Мендоса. – Простите меня, синьора, но вчера произошло много событий. И я просто не мог обвенчаться с Джованной. Хочу признаться, что давно питаю к ней страстные чувства. И потому, узнав, что она (и, разумеется, вы) в плену у гуарани, поспешил сделать всё возможное. Смею заверить вас, синьоры, – Риккардо смерил многозначительным взглядом обеих дуэний, – что эти дикари понесли наказание и впредь никому не причинят вреда. Да упокоит Господь душу нашего многоуважаемого дона Алонзо… – он осенил себя крестным знамением. – Я всегда почитал его…
Дуэньи прослезились и также осенили себя крестным знамением.
– Но, дон Риккардо… – снова завелась Гаргулья.
– Да, да, синьора, я понимаю, что вы хотите сказать… Я намерен обвенчаться с Джованной тотчас же. Кажется, в асьенде был молодой викарий… Думаю, дон Гарсия простит нашу поспешность, увы, таковы обстоятельства.
Дуэньи удовлетворённо переглянулись.
– Мы готовы служить вам, дон Риккардо, верой и правдой… – заверила Гаргулья.
Мендоса удовлетворённо улыбнулся, решив безотлагательно заняться осмотром теперь уже своего имущества.
Глава 9
В то время, как Риккардо Мендоса занимался «спасением» Джованны, корабль, на котором путешествовали иезуиты бросил якорь в небольшой бухточке недалеко от Энкарнасьона, где ещё недавно стоял «Viento de cola», принадлежавший Алонзо дель Гарсии.
Иезуиты благополучно высадились на берег, помолились Господу об окончании длительного пути и отправились в крепость. Диего де Торрес рассчитывал на гостеприимство здешнего коменданта, тем более, что он привёз ему послание от эмиссара.
Однако ни коменданта, ни его помощника Ансельмо Эрнандеса в крепости не оказалось. Несмотря на это прискорбное обстоятельство, один из испанских офицеров, остававшийся за старшего, как истинный католик, не понаслышке знавший о влиятельности и могуществе ордена иезуитов, распорядился, дабы монахам предоставили достойный ночлег и ужин.
Риккардо Мендоса прибыл в крепость только через три дня. Всё это время он провёл в асьенде El Paraiso, щедро срывая цветы любви и налаживая свои порядки на правах законного супруга.
Приезд иезуитов немало изумил дона Мендосу. К тому времени уже вернулся Ансельмо Эрнандес и доложил, что кацик и его сын убиты, а все работоспособные молодые гуарани проданы бандейрантам. Индейцы, как и предполагал помощник, перепились мадеры, изрядно приправленной снотворным зельем. После чего боеспособными остались лишь те мужчины, которые охраняли селение извне. Лишь они оказали должное сопротивление испанцам и те понесли потери.
62 
