Особенно,... 
40 
— Я могу раздеться сама.
Ньюмен вновь уложил Сузанну.
— Я сделаю это быстрее. И не спорь, Огонек, разреши мне помочь, — сказал он повелительным гоном, расстегивая на блузке пуговицы. Когда Сузи осталась в тонких трусиках и кружевном бюстгальтере, Ньюмен вытянул из-под нее покрывало и укрыл ее.
— Ну как, лучше? — тихо спросил он.
Слава Богу, полумрак скрывал ее смущение. Действия Питера не содержали и намека на личную заинтересованность, но Сузанну бросило в дрожь.
— Да, спасибо, — невнятно произнесла она — начинали действовать таблетки.
— Поспи, Огонек! Попозже я загляну к тебе, — пообещал Ньюмен. Пока он направлялся к двери, Сузанна уже закрыла глаза.
Однако Ньюмен лишь прикрыл дверь. Придвинув кресло к кровати, устроился поудобнее, задумчиво посмотрел на Сузанну. На ее лице, помимо боли, отражалась печаль.
Теперь Питер понимал, что совершил ошибку. По приезде он видел в Сузи только повзрослевшую девчонку, с которой его связывало детство. На самом же деле она уже превратилась, во взрослую женщину с весьма противоречивым характером. С одной стороны, холодность, с другой — невероятная страсть. Казалось, Сузанна полностью контролирует свои эмоции, но сегодня она выглядела совсем беззащитной, и Питер намеревался во всем разобраться. Он даже не осознавал до конца, как отчаянно желает, чтобы Сузи ему доверилась.
Вздохнув, Питер вытянул длинные ноги и приготовился сидеть возле девушки столько, сколько потребуется. За ее непроницаемой маской скрывалось легкоранимое существо. И Ньюмену хотелось защитить Сузи. Он даже удивился, насколько велико это его желание.
7
Сузанна медленно пробуждалась от сна. Сознание зафиксировало, что ей неудобно лежать. Подушка почему-то стала твердой, а голова еще болела, хотя таблетки обычно лучше помогали. Поморщившись, девушка осторожно приоткрыла глаза, готовая мгновенно закрыть их, если ударит свет, но вместо этого в недоумении широко распахнула ресницы. Подушка стала твердой потому, что необъяснимым образом превратилась в мужскую грудь рядом спокойно дышавшего Питера.
Сузанну охватила паника. Каким образом Ньюмен, очевидно обнаженный, как и она, оказался в ее постели? Осторожно заглянув под покрывало, Сузи с облегчением увидела, что оба они в нижнем белье.
Следует как можно скорее отодвинуться, подумала она. Положение слишком двусмысленное, пронеслось у нее в голове. Однако необыкновенное тепло, исходившее от мужского тела, его запах провоцировали Сузанну воспользоваться моментом — а вдруг он больше не повторится? У нее появилось искушение прикоснуться к животу Питера, но тут девушка услышала вздох. Она мгновенно попыталась передвинуться на край кровати, но сильная рука обвилась вокруг талии и удержала ее на месте.
У Сузанны перехватило дыхание. Она едва успела взглянуть в сияющие голубые глаза, как оказалась прижатой к мускулистой груди и ощутила на обнаженном плече теплые губы. Сузи едва не застонала от наслаждения.
— Ммм, вкусно! — промурлыкал Питер, попок им руку на крутой изгиб ее бедра. — Приятно просыпаться, чувствуя тебя рядом.
У Сузанны бешено запульсировало в висках. Ей тоже было приятно. Казалось, мир перестал существовать, единственной реальностью оставался только Пит.
— Как голова? — мягко поинтересовался он, прикоснувшись губами к ее волосам, и, хотя по телу девушки пробежала приятная дрожь, вопрос Ньюмена вернул ее на землю.
— Нормально, — постаралась ответить она прохладным тоном. — Я не знаю, как мы оказались рядом, но тебе лучше уйти, — заявила Сузанна, отодвигаясь на безопасное расстояние.
На губах Питера заиграла легкая улыбка.
— Я здесь потому, Огонек, что вчера вечером ты не позволила оставить тебя одну, — пояснил он.
Сузанна задохнулась от неожиданности.
— Не может быть! — протестующе воскликнула она.
Подняв руку, Ньюмен убрал с ее лица прядь волос.
— Разве ты не помнишь?
Неужели я о чем-то просила? — подумала девушка. Утверждение Питера походило на правду.
— Я…
Внутри у нее все сжалось. Может быть, еще что-то произошло?
Питер прижал палец к ее губам:
— Все в порядке. Ты нуждалась в утешении, Огонек. Я счастлив, что помог тебе. Что в этом плохого?
Сузанна опустила ресницы. Сочувствие только усугубит последствия будущей потери. Однако душа ее жаждала тепла.
40 
