Последние отзывы

  25  

— Приезжала она к нему, ругала ругмя, что пьет и не работает, — пояснила баба Шура. — Поорет, потом за уборку возьмется. Тряпье-шмотье, гнилью пропахшее, повыкидывает, полы помоет, иногда жратву этому алкашу сварит. И уедет. Я так думаю, что не стала бы она с ним возиться, кабы не квартира. Жорка наш квартиру свою московскую на Людкину дочку записал, ну она и старается время от времени за ради приличия, значит, заботу о брате проявить. Любви-то братской между ними никой нету, какая там любовь, когда Жорка сутками не просыхает!

…Баба Шура смотрела на остановившуюся у подъезда машину без особенного интереса, не ожидая увидеть ничего любопытного. Но она оживилась и сделала внутреннюю стойку, когда из «копейки» вышла не только Люда, но и незнакомая девушка-подросток. Девочка была одета как-то не по-московски: на ней был вытянутый спортивный костюм, стоптанные туфли, руку оттягивал защитного цвета рюкзак, который она держала за перекрученые лямки. «Никак, деревенская», — сразу решила баба Шура.

Девочка хоть и деревенская, а все же не из робкого десятка. Живыми черными глазами осмотрела дом, двор и осталась не очень довольна. Во всяком случае, когда она обратилась к Люде, в голосе сквозило совершенно явное разочарование:

— Это же трущоба какая-то! Мы так не договаривались!

— Заткнись, — зло сказала Люда, даже не посмотрев на девчонку. — Выбирать она еще тут мне будет…

— Сама ты заткнись, — последовал мгновенный ответ. — Еще раз гавкнешь на меня — и считай, что конец нашему уговору, поняла?!

— Ладно, не сердись, — моментально сдалась Люда. — Хорошо я тебя устрою, не бойся. Довольна будешь.

— А я не боюсь. Ты бойся, — фыркнула та.

Баба Шура, конечно, уже давно навострила глаза и уши и заметила, с какой ненавистью Люда смотрит на «деревенскую». А та, казалось, вовсе и не думала беспокоиться по этому поводу. И даже напротив: в тоне, каким она разговаривала с сестрой алкоголика Титова, чувствовалась явная насмешка:

— Ладно, хватай рюкзак и тащи, куда надо. А мне денег дай. Погуляю пока, посмотрю, что тут хорошего. Минут через пятнадцать вернусь. У меня, кстати, и сигареты кончились, заодно сбегаю.

— Какие еще деньги?!

— Такие! Ты алименты мне платить собираешься или нет?

Люда опять заметным усилием воли подавила в себе раздражение, вынула из сумки кошелек и отсчитала, как заметила баба Шура, довольно внушительную сумму.

— Тыщ десять или двенадцать, — шепнула она Люське, почему-то при этом оглядываясь. — Аккурат как мои три пенсии!

Девчонка небрежно сунула деньги в карман и, заметно вихляя задом и не оглядываясь, удалилась в сторону автобусной остановки. Люда проводила ее полными ненависти глазами, вздохнула и, подхватив небрежно брошенный прямо на землю рюкзак, зашла в подъезд.

Баба Шура, конечно, была страшно заинтригована. И сразу поняла, что второе действие этой таинственной истории будет сейчас разворачиваться в квартире номер семнадцать. А в этой квартире, как, кстати, вспомнилось, была хлипкая фанерная дверь («Так, только одно и название что дверь, а на самом деле ткни — и развалится!»), а голос у Люды, как знала соседка, был громкий, даже зычный. И поэтому, не мешкая, баба Шура воровато поднялась на третий этаж и стала подслушивать.

В своих расчетах она не ошиблась. Люда, как видно, отводила душу. Из-за двери доносился только ее голос, редких реплик Жоры, которые тот иногда вставлял в ее откровения, было не разобрать:

— …Ты мне брат или не брат?! Пойми, что другого выхода нету, просто нету! Эта дрянь способна на что угодно! Это надо же, всего за полтора месяца так парня уделать, что он вообще каким-то дурачком сделался! Ты представляешь, он ей обещал: «Женюсь!» Мой Юрка — на этой деревенской колоде! Для того ли я его растила, ночей не спала, в институт устроила, один бог знает, какой мне крови это стоило, один бог! Репетиторы да жулики из приемной комиссии все деньги из меня высосали, что я на поступление копила, я же еще и должна осталась, пришлось кредит брать! Хотели мальчика после экзаменов на юг отправить, а пришлось вот в деревню, к матери. И что бы ты думал? Познакомился там Юрка вот с этой дочкой колхозной сторожихи, чтоб ей ноги переломало, и пошла у них любовь! А девке всего пятнадцать! Что он в ней нашел, я не пойму, это же ужасно, ужасно, у нее грязь под ногтями и голову по неделям не моет! Ай, да если б это было самое страшное! Жорка, ты представляешь, она же беременная от Юрки, хотя я так думаю, это еще надо доказать, что от Юрки! И мальчик ко мне приходит: «Мама, я женюсь!» Да я чуть с ума не сошла!

  25