.
Очередная сказка о Золушке 
18 
Когда он вошел, Пейдж убирала бутылочки для кетчупа. На стене над ее головой висел портрет Рэчел в облике ящерицы.
— Здорово это у тебя получилось, — сказал он, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.
Пейдж не удержалась от улыбки.
— Я отпугнула клиента, — вздохнула она.
— Ну и что? — отозвался Николас. — Зато я вернулся.
— И что мне за это полагается? — поинтересовалась Пейдж.
— Все, что хочешь, — улыбнулся Николас.
Много лет спустя, вспоминая этот разговор, Николас понял, что ему не стоило давать невыполнимых обещаний. Но тогда он верил в то, что может предоставить Пейдж все, чего бы она ни пожелала. У него было ощущение, что Пейдж нуждается в нем самом, а вовсе не в его регалиях или его успехе. Это чувство было столь непривычным, что с его плеч будто гора свалилась. Он привлек к себе Пейдж и почувствовал, как она сначала напряглась, а затем расслабилась. Он поцеловал ее ухо, затем висок, уголок губ. От ее волос пахло вафлями и беконом, а помимо этого — солнцем и сентябрем, и он не понимал, как ему могло прийти в голову все, что он совсем недавно о ней думал.
Она нерешительно обвила его шею руками, а он обнял ее за талию.
— Лайонел еще здесь? — шепотом спросил он.
Она отрицательно покачала головой, и он вытащил из ее кармана ключи и запер дверь изнутри. Выключив свет, он уселся на табурет у барной стойки и привлек к себе Пейдж. Он ласково целовал эту женщину-дитя, а его руки легко скользили по ее шее, по ее груди и животу. Когда он коснулся ее бедер, она напряглась, и он улыбнулся, решив, что имеет дело с девственницей. От осознания этого у него даже дух захватило. «Я хочу быть первым мужчиной в ее жизни, — подумал он. — Я хочу быть ее единственным мужчиной».
— Выходи за меня замуж, — вырвалось у него.
Услышав эти слова из собственных уст, он замер от удивления. Что, если это начало конца? Первый шаг к краю пропасти? Возможно, именно на этом и закончится, не начавшись, его карьера. Но он еще крепче прижал к себе Пейдж и решил, что холодок внутри — это любовь, а не предостережение. Николас с трудом верил в то, что ему так повезло. Неужели он действительно нашел человека, которого необходимо защищать и опекать? Ему и в голову не пришло, что ему тоже угрожает опасность, хотя и совершенно иного рода, а значит, и он сам нуждается в защите.
Глава 3
Николас
Когда Николасу было четыре года, мама научила его бояться чужих людей. Она усадила его на стул и двадцать раз кряду объяснила ему, что он ни в коем случае не должен отвечать на вопросы людей, не являющихся друзьями семьи или родственниками, никому не позволять брать себя за руку и переводить через улицу и никогда, ни под каким предлогом не садиться в чужую машину. Николас на всю жизнь запомнил, как он крутился на стуле, потому что ему не терпелось выбежать на крыльцо и заглянуть в банку, которую он там оставил для слизняков. Но мама его все не отпускала. Она даже не позволила ему сходить в туалет, пока Николас слово в слово не повторил ее наставление. К этому моменту его воображение начало рисовать темные и смрадные силуэты в рваных черных плащах. Жуткие призраки прятались в машинах и в темных закоулках, готовясь броситься на маленького Николаса. Когда мама наконец-то позволила ему пойти поиграть в саду, он предпочел остаться в доме. Еще очень долго звонок почтальона в дверь заставлял его прятаться под диван.
Николасу удалось преодолеть страх перед чужаками, но отчужденность стала частью его натуры, не позволяя ему ни с кем сближаться. Он умел быть обаятельным, если ситуация того требовала, но по большей части избегал разговоров с незнакомыми людьми, прячась за деланным интересом к лепнине на потолке. Подобное поведение можно было бы истолковать как застенчивость, но происхождение Николаса, его социальное положение и классические черты лица заставляли заподозрить молодого человека в чванстве и самомнении. Впрочем, подобный ярлык его ничуть не смущал. Никто не ожидал от него спонтанности, что позволяло ему лучше оценить ситуацию. В результате его высказывания бывали гораздо более взвешенными, чем у тех, кто выскакивал со своим мнением.
Все это никак не объясняло импульсивного предложения, сделанного им Пейдж О’Тул, а также того, что он, даже не дождавшись ее ответа, вручил ей ключ от своей квартиры.
В полном молчании они дошли до квартиры уже начинавшего себя ненавидеть Николаса. Пейдж была совершенно на себя не похожа. Что бы ни влекло его к ней, он это уничтожил. Николас так нервничал, что ему не сразу удалось вставить ключ в замок, хотя он и сам не понимал, что его так взволновало. Когда она вошла в его квартиру, он затаил дыхание.
18 
