189 
Навстречу им идет вереница детей в пижамах и масках лисят, поросят и бэтменов. Их ведет медсестра, лицо которой кажется Николасу смутно знакомым. Кажется, она как-то раз нянчила Макса, только это было тысячу лет назад. Дети распевают какую-то песенку, но при виде Николаса и Пейдж бросаются к ним и окружают их с криками «Сладость или гадость! Сладость или гадость!»
Пейдж смотрит на Николаса, но тот сокрушенно качает головой. Она сует руки в карманы джинсов и, вывернув их наружу, обнаруживает один орех и три пятицентовых монеты. Она берет каждый предмет и бережно, как большую драгоценность, вкладывает в подставленные ладошки детей. Они разочарованно хмурятся.
— Идем! — командует Николас, пробираясь сквозь эту пеструю компанию.
Они поднимаются в реанимацию на служебном лифте, выйдя из которого Николас идет к посту медсестер. Там никого нет, но он берет со стола журнал и листает его с видом человека, имеющего на это полное право. Он оборачивается, чтобы сказать Пейдж, где Макс, но она уже исчезла.
Он находит ее в палате. Она неподвижно стоит возле кроватки и застывшим взглядом смотрит на лежащего в ней младенца.
Даже Николас оказался к этому не готов. Макс лежит на спине под стерильным пластиковым куполом. Его ручки запрокинуты вверх. Из него торчит толстая игла капельницы. Толстая белая повязка покрывает его грудь и живот, заканчиваясь чуть повыше пениса, прикрытого марлей, но не затянутого в подгузник. Назогастральная трубка подсоединена к маске, закрывающей его рот и нос. Его грудь едва заметно приподнимается в такт дыханию, а черные волосы шокирующе контрастируют с бескровной кожей.
Если бы Николас не видел все это раньше, он бы решил, что Макс умер.
Он забыл, что Пейдж тоже здесь. Он слышит сдавленный звук и оборачивается. По ее лицу струятся слезы, и она делает шаг вперед, чтобы коснуться поручня кроватки. Свет неоновых лам окрашивает ее лицо в серебристый цвет. Она поднимает на Николаса запавшие, обведенные темными кругами глаза. В это мгновение она похожа на привидение, а не на живого человека.
— Ты лжец, — шепчет она. — Это не мой сын.
Она бежит к двери и дальше по коридору.
Глава 42
Пейдж
Они его убили. Он такой крошечный, бледный и неподвижный, что я это знаю точно. Сомнений быть не может. Бог снова дал мне ребенка, и он снова умер, и все из-за меня.
Я выбегаю из палаты, где лежит Макс, бегу по коридору, вниз по лестнице и выскакиваю в первую попавшуюся дверь. Мне нечем дышать, и когда автоматическая дверь распахивается передо мной, я жадно глотаю воздух ночного Бостона. Я не могу надышаться. Я лечу по Кембридж-стрит, мимо разряженных в яркие лохмотья тинейджеров и обнимающихся парочек — Ретт и Скарлетт, Сирано и Роксана, Ромео и Джульетта. На моем пути оказывается сморщенная старуха. Ее кожа похожа на чернослив. Она кладет на мою руку свою высохшую лапку и шепчет:
— Свет мой, зеркальце, скажи…
Она протягивает мне яблоко.
— Возьми, милая.
За то время, что я провела в больнице, мир изменился. Или я совсем не там, где я думаю. Возможно, это чистилище.
Ночь обрушивается с неба и обволакивает мои ноги. Я хохочу, и мне кажется, что мои легкие сейчас взорвутся. Мои вопли эхом отзываются на темных улицах. Я иду прямиком в ад. Я это знаю точно.
Каким-то отдаленным краешком сознания я понимаю, куда меня занесло. Это деловой район Бостона, обычно кишащий служащими в строгих костюмах в элегантную полоску и потными торговцами хот-догами. Но ночью он представляет собой серую и безжизненную пустыню, по которой, пританцовывая, носится обезумевший ветер. Кроме меня здесь больше никого нет. Где-то хлопают крыльями голуби, и этот странный звук напоминает биение сердца.
Я оказалась здесь не случайно. Я вспоминаю историю о Лазаре и Христе. Это неправильно, что Макс умер за мои грехи. И при этом мое мнение никого не интересовало. Сегодня в обмен на чудо я готова продать душу.
— Где Ты? — шепчу я, давясь собственными словами. Я закрываю глаза, пытаясь защититься от порывов гуляющего по площади ветра. — Почему я Тебя не вижу? — Я затравленно озираюсь. — Я выросла с Тобой! — кричу я. — Я даже верила в Тебя! Но Ты не умеешь прощать. — Ветер гуляет среди офисных зданий и что-то свистит в ответ. — Когда я пыталась на Тебя опереться, Ты отошел. Когда я молила Тебя о помощи, Ты отвернулся. А ведь я всего лишь хотела Тебя понять. Я надеялась, что Ты ответишь на мои вопросы! — кричу я. — Мне больше ничего не было нужно.
189 
