ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  72  

Глава 12



Николас


Женщины лежали на синем ковровом покрытии, как цепь островков в океане. Их животы вздымались вверх и подрагивали в такт вдохам и выдохам. Николас опоздал на класс Ламазе. Более того, хотя это было уже седьмое занятие из десяти, Николас пришел сюда впервые. Все предыдущие он пропустил из-за занятости на работе. Пейдж настаивала на том, что это необходимо.

— Может, ты и умеешь принимать роды, — убеждала она, — но у врача и помощника роженицы абсолютно разные задачи.

«А какие задачи у отца?» — подумал Николас, но промолчал. Пейдж не признавалась в том, что очень нервничает, но он и сам это видел. И ей было совершенно необязательно знать, что последние несколько месяцев Николас каждую ночь просыпался в холодном поту, охваченный беспокойством за ребенка. Его волновали не роды, он мог их принять с закрытыми глазами. Но что потом? Он никогда не держал на руках младенца. Обходы педиатрических отделений во время практики в счет не шли. Он понятия не имел, как сделать так, чтобы ребенок не плакал. А как помочь ему срыгнуть? А каким он будет отцом, если его почти никогда нет дома? Конечно, с ребенком днем и ночью будет Пейдж, и это его устраивало намного больше, чем необходимость отдавать малыша в ясли. Во всяком случае, так ему казалось. Иногда Николаса охватывали сомнения относительно того, чему Пейдж сможет научить их ребенка. Ведь она сама почти ничего не знает об этом мире. Он подумывал о том, чтобы накупить красочных самоучителей типа «Как заставить ребенка говорить», «101 прием для стимуляции интеллектуального развития вашего малыша», «Путеводитель по развивающим играм и игрушкам», но знал, что Пейдж обидится. Да и вообще идея материнства ввергла Пейдж в такую депрессию, что он пообещал себе не затрагивать острых тем до появления малыша на свет. Николас вцепился в край двери, обводя глазами класс. Ему впервые пришло в голову, что он, возможно, стесняется своей жены.

Она лежала в самом дальнем конце комнаты. Ее волосы рассыпались по ковру, а руки покоились на огромном бугре живота. У всех остальных женщин были партнеры, но Пейдж была одна. Терзаясь угрызениями совести, Николас быстрыми шагами пересек комнату. Он осторожно сел на пол позади нее, а ведущая занятие медсестра подошла к нему, чтобы пожать руку и предложить табличку с именем. НИКОЛАС — значилось на табличке, снабженной изображением улыбающегося пухлощекого младенца.

Медсестра дважды хлопнула в ладоши, и глаза Пейдж распахнулись. Она улыбнулась ему, глядя на него снизу вверх, и он понял, что на самом деле она даже не пыталась расслабиться. Она притворялась. На самом деле она почувствовала его появление чуть ли не раньше, чем он отворил дверь класса.

— Добро пожаловать на занятие для провинившихся мужей, — прошептала она.

Николас откинулся на подушки, которые опознал как атрибуты собственной спальни, прислушиваясь к рассказу медсестры о трех этапах родов и о том, чего следует ожидать в ходе каждого из них. Он подавил зевок. Медсестра показывала будущим роженицам и их мужьям фотографии плода, со скрещенными ручками и ножками продвигающегося по родовым путям. Бойкая белокурая женщина в другом конце комнаты подняла руку.

— Правда ли, что наши роды будут очень похожи на роды наших матерей? — поинтересовалась она.

Медсестра нахмурилась.

— Каждые роды очень индивидуальны, — задумчиво сказала она, — но определенная связь действительно существует.

Николас почувствовал, что сидящая рядом Пейдж напряглась.

— Интересно, — прошептала она.

Внезапно он вспомнил, что накануне вечером вернулся домой из больницы и застал Пейдж в слезах. Она сидела на диване в ночной сорочке без рукавов, несмотря на то что на улице было очень холодно. Слезы катились по ее щекам, а она даже не пыталась их вытирать. Ее нос покраснел, глаза распухли. Николас бросился к ней и обнял, стараясь понять, что происходит.

Продолжая всхлипывать, Пейдж кивнула в сторону телевизора, по которому показывали какую-то пресную рекламу «кодака».

— Я ничего не могу с собой поделать, — пробормотала она. — Это от меня не зависит…

— Николас? — повторила медсестра.

Остальные будущие отцы косились на него и ухмылялись. Пейдж похлопала его по руке.

— Ну давай же, — подбодрила она его. — Это нестрашно.

Медсестра уже протягивала ему нечто, похожее на огромную белую миску, снабженную ремнями и застежками.

  72