69 
— Бобби, как тебе показалось, когда мисс Скалли убегала, она нервничала или была напугана?
— Она шла быстро, но не бежала.
— А как насчет второй женщины? Ты видел, как она уходила?
— Да.
— Миссис Лэш бежала?
— Она тоже шла быстро. Наверное, потому, что заплакала, мне кажется. Я подумал тогда, что она не хочет плакать при всех. Мне стало ее жаль.
Миссис Лэш заплакала. Так не скажешь о женщине, одержимой жаждой убийства.
— Бобби, ты слышал, как миссис Лэш окликала мисс Скалли?
— Я слышал, как она кого-то звала, но имени я не разобрал.
— А второй раз она кого-нибудь окликала? Крикнула ли она: «Подождите, Анна-Мария»?
— Я не слышал, чтобы она кричала второй раз. Но я в этот момент наливал кофе, так что, возможно, просто не обратил внимания.
— Я только что была в «Морском фонаре», Бобби. Стойка совсем рядом с дверью. Тебе не кажется, что если бы Молли Лэш кричала настолько громко, что ее услышал человек на парковке, то ты бы тоже ее услышал?
Бобби на мгновение задумался.
— Думаю, услышал бы.
— Полиция спрашивала тебя об этом?
— Ну, они спросили, слышал ли я, чтобы миссис Лэш окликала другую женщину, стоя у дверей, и я сказал, что, кажется, да.
— Бобби, а кто сидел в это время за стойкой?
— Там сидели всего два парня. Они где-то играли в боулинг и зашли перекусить. Но они разговаривали друг с другом и ни на что не обращали внимания.
— Бобби, а кто были те люди, занявшие столик и позвавшие Глэдис?
— Их имен я не знаю, но по возрасту они как мои мама с папой. Они заходят иногда. Я думаю, они ходят в кино или еще куда-нибудь, а потом по дороге домой заходят поесть в «Морской фонарь».
— Бобби, если эти люди зайдут снова, ты не мог бы узнать их фамилию и телефон? А если они не захотят говорить, то передай им мою визитную карточку и попроси позвонить мне, хорошо?
— Конечно, мисс Симмонс, — улыбнулся Бобби. — Мне нравятся ваши репортажи в новостях, и я всегда смотрю программу «Настоящее преступление». Это просто здорово.
— Я только начала работать в этом шоу, но все равно спасибо, — поблагодарила Фрэн. — Моя первая программа будет посвящена делу Молли Лэш. — Она встала и повернулась к Роберту Берку-старшему. — Вы были очень добры, что позволили мне поговорить с Бобби, — обратилась она к нему.
— Ну, видите ли, дело в том, что я тоже смотрю новости, — ответил хозяин дома, — и мне кажется, что в этом деле все предопределено заранее, все торопятся с выводами. Хотя, разумеется, я не объективен. Я общественный защитник.
Он проводил Фрэн до двери и распахнул ее.
— Мисс Симмонс, если вы друг Молли Лэш, вам надо знать кое-что еще. Сегодня, когда полиция расспрашивала Бобби, то у меня создалось впечатление, что они хотели услышать подтверждение того, что им уже рассказала Глэдис Флюгель. Должен предупредить вас, что эта женщина жаждет оказаться в центре внимания. Я не удивлюсь, если она примется «вспоминать» одну деталь за другой. Я знаю таких людей. Глэдис Флюгель скажет полиции все, что от нее захотят услышать. И держу пари, ни одно ее слово не пойдет на пользу Молли Лэш.
49
Молли предъявили обвинение, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. Она слышала, как Филип Мэтьюз произнес:
— Моя клиентка заявляет о своей невиновности, ваша честь.
Прокурор начал возражать, сказал, что она может попытаться скрыться, и потребовал домашнего ареста. Судья определил залог в один миллион долларов и запретил ей выходить из дома.
Потом Молли дрожала в камере предварительного заключения. Филип внес залог. Словно послушный ребенок, ничего вокруг не слыша и не замечая, она делала все, что ей говорили, пока не оказалась в машине рядом с Филипом, который вез ее домой.
Обняв за плечи, он почти силой втащил Молли в дом, заставил лечь на диване в гостиной, подложил под голову декоративные подушки, где-то нашел одеяло и укрыл ее.
— Вы дрожите. Чем мне разжечь камин? — спросил он.
— Зажигалка на полке. — Молли не осознавала, что отвечает на вопрос, пока не услышала собственный голос.
Спустя минуту вспыхнул огонь, в комнате сразу стало тепло и уютно.
— Я остаюсь, — заявил Филип. — Бумаги у меня с собой. Я могу работать за столом в кухне. А вы попытайтесь уснуть.
Когда Молли проснулась, было семь часов, и доктор Дэниелс сидел рядом с ней.
— Как вы, Молли?
— Анна-Мария, — выдохнула она. — Мне снилась Анна-Мария.
69 
